Моппи восторженно закричала:
– Получилось!
Я быстро потушила искру зависти:
– А вот и нет. Ты наложила только половину заклинания!
Моппи вскинула голову:
– Но теперь мы сможем спуститься.
– Если только превратимся в белок.
Я поднялась и, подныривая под мешающимися ветками, подошла к краю обрыва, сделала глубокий вдох и повторила оставшуюся часть заклинания.
Сосна задрожала, и её ветви, сместившись, сформировали удобную спиральную лестницу вдоль ствола. Несколько сучков даже изогнулись в подобие ручек, чтобы можно было держаться во время спуска.
– Вот так-то! – победно возвестила я.
– Вы обе отлично поработали, – сказала мастер Бетрис. – Совместное наложение заклинания вроде этого – редкость. Оно требует особой гармонии между волшебниками, и далеко не всякий может её добиться.
Я скептически покосилась на Моппи. Скорее нам просто повезло. Я её едва знала. Если я рояль, она – ревущая труба. Нам никогда не сыграться, не говоря уж о том, чтобы это звучало гармонично.
Мастер Бетрис первая направилась к ветвистой лестнице. Мы с Моппи последовали за ней и встретились у края обрыва.
– Я бы и так спустилась, – со смешком прокомментировала она. – Но, пожалуй, по ступенькам и правда будет удобнее.
Я развела руки в стороны и признала:
– Они бы нам не помогли, если бы до дерева оставалось двадцать футов. Ты правда никогда раньше не творила магию?
Она закусила губу и помотала головой:
– Я не думала, что всё так будет. Бабушка всегда говорила, что магия опасна. Но это… – она указала на дерево, – это как… как заплыть далеко в море и качаться на волнах. Ты тоже так её чувствуешь?
Я заколебалась, не уверенная, что мне хочется делиться чем-то настолько личным с этой незнакомой девочкой, тем более после её слов о короне. Но я слишком сильно любила магию, чтобы промолчать.
– Я… Для меня это как петь с большим хором.
Она улыбнулась:
– Никогда не слышала хора. Но думаю, это примерно то же самое.
Секунду мы просто стояли. На языке вертелось столько слов: истории о магии, всё, что мне в ней нравится, все её чудеса, всё её великолепие. Как давно у меня не было никого, с кем можно было бы об этом поговорить! Я не сразу заметила, что улыбаюсь. Улыбаюсь ей. У меня запылали щёки, и я поспешила вниз по ступенькам.
«Дружба – это очень дорогая роскошь», – любит повторять мама. Если Моппи тоже хочет найти корону, то она мне соперница, а не подруга. По крайней мере, так бы сказала мама. Но с ней так приятно говорить о магии!