Очередной отработанный материал
подручные потащили в кучу. Самый здоровый палач по имени Кред,
вселявший ужас лишь одними своими необъятными габаритами и
некрасивым, если не сказать ужасным лицом, снова открыл клетку.
– Да они тут все обосанные и
обгаженные! – произнес он и смачно заржал. – Вот ты, а ну иди
сюда!
Схватив пожилую женщину в пышном
дорогом платье, он вытащил ее из клетки и небрежно высоко задрал
юбку.
– Ты смотри, даже княгиня обоссалась!
Да она прямо сейчас ссыт! Смотрите, моча бежит по ногам!
Своды заполнилось дружным смехом
палачей, подручных и гвардейцев, находившихся в пыточной на всякий
случай.
Сир Бакки скривился.
– Кред, засунь ее обратно. Не
отвлекайся, продолжай работать дальше.
– Брысь отсюда! – гаркнул на женщину
палач.
Мать-княгиня Мелиссара Ливия Бретт не
пыталась сопротивляться. Ее не одолевал стыд или еще что-то в этом
роде. Женщину настолько сковал страх, что она больше не могла ни о
чем думать. Едва ее отпустили, княгиня на трясущихся ногах
поспешила обратно к остальным пленникам.
Палач вошел в клетку и схватил
очередного узника.
– Кто? – задал он уже ставший
привычным для узников вопрос.
– Я писарь! Я всего лишь писарь! Я
ничего не знаю! Я ничего не сделал!..
Паренек был такого маленького
росточка и каким-то настолько неестественно крохотным, что схватив
его загрузки и вытащив из клетки, палач вслух изумился:
– Вы посмотрите на эту головешку! Я
ее могу взять и откусить!
Произнеся сказанное, Кред попытался
продемонстрировать, как это будет делать. Парень жутко сморщился,
втянул шею и буквально завизжал, наверняка подумав, что палач
действительно попытается откусить голову.
Кред со своим двухметровым ростом
действительно был огромен. Таким же огромным у него было все,
включая голову и рот. Разинув пасть с рядами ровных зубов, он
запросто мог укусить парня, по меньшей мере, за большую часть
головы.
Вместо этого палач одной рукой поднял
парня над собой и с силой кинул о пол. Своды пыточной снова
заполнились дружным смехом.
Писарь упал о каменный пол, дважды
дернулся и замер. Кред пихнул распластавшееся на полу тело ногой.
Оно не шелохнулось.
– Не пойму, сдох, что ли?.. Ну и
сморчок… – посмотрев на рыцаря, палач с жалостливой ноткой спросил:
– Может добить? Жалко отправлять его к падшим.
– Ладно, добивай, – отмахнулся Сир
Бакки.