– Хороший костюм, Машунь, не переживай.
– Как Максимка?
Света тяжело вздохнула. Максим очень переживал гибель друга. Винил себя, что не остановил его тогда, в универе.
– Почему не пришел? – спросила Маша.
– Меня на разведку прислал.
– Пусть приходит.
– Хорошо, придет.
– Народу было много. И коллеги Николая пришли, и наши. Только вот погода подкачала, люди промокли.
– Никто не промок. Под зонтами же все стояли, – успокаивала Светка, сглатывая ком в горле.
Разговор не из приятных. Как будто обсуждается будничная обыденность. Но раз уж подруге так легче, пусть будет так. И Светка, сдерживая дрожь в руках, спокойным голосом поддерживала разговор.
– А ты заметила, сколько ребят было?
– Ты имеешь ввиду Никитиных однокурсников?
– И не только, я многих и не знаю. И плакали все, даже мальчики.
– Да, плакали все, – согласилась Светка.
– Никусю все любили.
– Да, Никусю все любили.
– Особенно одна девочка, уж очень убивалась, ты обратила внимание?
– Нет, не обратила. Может девушка его?
– Да ну, какая девушка. У Никуси этих девушек вагон и маленькая тележка. Он же красивый у меня.
– Да, красивый.
– Я бы знала про девушку, – задумалась Маша.
– Конечно, знала бы, – вторила ей Светка, – что, он не познакомил бы?
– Обязательно познакомил бы. Он от меня ничего не скрывал. Он же честный у меня.
– Да, честный.
– Только бледный такой, – голос Маши задрожал, – он же не был таким бледным никогда.
– Маш, – Светка сильнее сжала руки подруги.
– Светик, почему он такой бледный? – справляться с надвигающейся истерикой больше не было сил.