Ночь выдалась лунной, голубоватыё лучи ночного светила проникали сквозь проломы в потолке массивного здания, просачивались через разноцветные стёкла не замеченных мной на закате витражей и падали на каменные плиты пола. Кое-где благодаря этим лучам мрак отступал в сторону, а где-то, наоборот, тьма становилась лишь гуще.
Моя ниша, как раз была таким местом.
Я тихо встал на ноги, держась в самых густых тенях и сосредоточенно прислушиваясь. В темноте я не мог достаточно хорошо разглядеть окружающий меня камень, но, судя по звукам, где-то тут была трещина или иное место, сквозь которое до меня доходили приглушённые звуки из-под земли. И звуки эти приближались.
В такие моменты моя голова соображает как надо. Я не паниковал и не трясся от ужаса, пока несколько абсолютно непонятных источников звука приближались к моей нише. Один – из-под земли, со стороны не разведанного спуска. Второй – от улицы, со стороны входа в храм.
Я понимал, что причиной приближения неизвестных существ я сам ну никак быть не могу. Те, что пришли с улицы, среагировали на громкий скрип, что раздался из глубины храма.
Но, тем не менее, я был в опасности. Единственное, что мне сейчас оставалось, так это стоять тихо-тихо, наблюдая за развитием событий.
Через несколько секунд раздался топот, снизу, в храм прорвались пляшущие тени и отблески огня. Хриплое дыхание неизвестных, рассказало мне о долгом беге и жажде, что иссушала их глотки.
Глава 3. Курган весенних слёз
– А-а-а-а!
Слёзы брызнули из глаз жрицы, а по коридорам подземелья разнёсся полный страдания крик. Неудачно поставленная промеж камней ступня подвернулась, кость буквально вышла из сустава, чтобы через мгновенье встать на своё место. Девушка упала на колено, почувствовала, как содрала кожу сквозь одежду, и с яростным криком вновь встала на ноги, чтобы и дальше брести по коридору.
До её криков и боли никому не было дела. Мастер ключей Мар был в бессознательном состоянии – в бою один из призраков едва не вселился в него, выпив все силы, а после по касательной прошёл удар ржавой булавы, разорвавшей ухо зверолюда и оставивший кровавую царапину вдоль черепа.
Теперь бессознательный зверолюд болтался на пепельноволосой девушке, прижимая своим весом к земле, но упорная жрица, чьи чудеса лечения давно закончились, продолжала упорно двигаться вперёд. Невзирая на боль и опасность, она не бросала кота на погибель. Одна лапа мастера ключей лежала на плечах крепкой девушки, в то время как сам зверолюд сейчас походил на жутко тяжёлый мешок, набитый песком.