Фёдор подошёл к крыльцу, крепко прижал к себе Лёньку, посмотрел на жену. Она посмотрела на него. И молчание нарушила первая.
– Это и правда ты, – произнесла она. – А я думала, кто – то шутит.
– Это я, – подтвердил Фёдор.
Хотел ещё сказать, что он дурак и прощения ему нет, но не стал. Зачем говорить то, что и так известно?
– Это вот… Лёня! – Фёдор ещё крепче притиснул Лёньку к себе, так, что тот крякнул. – Он меня… отчитал по всей строгости, что я с тобой поступил непорядочно, вот оно как!
Ольга перевела взгляд на Лёньку, который даже дышать перестал – так боялся, что она их сейчас выгонит взашей – и спросила:
– Цветы мне?
– Что? – не понял Фёдор. – А! Да!
Он шагнул вперёд и сунул ей букет неловко.
– Мои любимые, – оценила Ольга, развернулась и ушла в дом.
– Что? Все? – чуть не плача, спросил Лёнька. – Обратно, что ли, ехать?
– Подожди, – велел Фёдор, сжав зубы. Не может быть, чтобы он в ней ошибся!
Ольга вышла через 5 минут. В одной руке у неё была стопка одежды, в другой – чёрный пакет.
– Баня натоплена, – сообщила она. – Идите, отмывайтесь. Вашу одежду – сюда. – она показала на мешок. – Завтра сожжёшь её, Фёдор. Потом будем ужинать.
Лёнька опять чуть не расплакался – на сей раз от облегчения.
– Ждала кого – то, что баня натоплена? – спросил Фёдор, не сдержался.
– Сегодня суббота, – легко ответила Ольга. – Ты всегда ходишь в баню по субботам. Идите. Лёня замёрз совсем!
И опять ушла в дом.
– Твою мать, – тихо сказал Фёдор. – Это что же? 2 года? 2 чёртовых года она каждую субботу топила баню и ждала меня?!
И носом хлюпнул.
– Ты что, ревёшь? – поинтересовался Лёнька почти весело. Такой большой дядька – плачет!
– Снежинка в глаз попала, – буркнул Фёдор, потерев глаза кулаками. – Пошли отмываться!
В бане они парились долго. Фёдор рьяно тёр себя щёткой, сдирая слои уличной грязи. До царапин, до красноты. Лёньку по уши сунул в душистую пену, потом в жаркую парную, потом в ледяную купель и опять в парную. Потом завернул в огромное махровое полотенце и посадил на деревянную скамью – отдыхать. Лёньку от тепла, запаха дерева и шампуня так разморило, что он уснул, сидя на скамье. Глядел, как Фёдор сбривает бороду и клочковатые волосы на голове, превращаясь из потрёпанного бомжа в молодого сильного мужика, прикрыл глаза на минуточку, и как в мягкую вату провалился.