– Да, Олег, я понял. Значит, твои главный бухгалтер и коммерческий директор таким вот некрасивым образом имели «дополнительный» доход.
– Точно мыслишь, но это еще не все! К десяти часам у меня голова так сильно разболелась, что, когда в моем кабинете стали собираться «гости», я уже почти ничего не соображал. А вообще-то мне и ничего соображать не надо было, потому что в кабинет вошел строгий такой дядя, в котором я не сразу признал своего институтского друга – Сашку, с портфелем из крокодиловой кожи (по-моему, даже натуральной), показал мне (только мне, но я ничего не успел прочитать) какую-то красную корочку и уселся на диван, причем его на диван никто не приглашал. Я тебе забыл сказать, что накануне вечером он попросил меня отсканировать некоторые из особо заинтересовавших его документов. С грехом пополам мы справились с этой «нелегкой» задачей (я уже забыл, когда к технике подходил, а он тем более), кое-как, призвав на помощь всю нашу смекалку, распечатали их и, наверное, подумал я, у него сегодня будет что-то интересное, если он специально позвонил немногим раньше своего прихода и попросил пригласить еще двух человек, а за дверью подготовить понятых… И вот гром грянул! Настоящий, нешуточный! Такого количества специальных банковских терминов, которыми вчера оперировал мой институтский товарищ, я в жизни не слышал. До обеда я назвал тебе некоторые из тех, которые запомнил, а здесь, словно блатная «феня». Первой схватилась за сердце главный бухгалтер – Людмила, не знаю, откуда у меня к ним такое детское почтение и доверие. Она меня обманывала настолько цинично, что я тоже чуть за сердце не схватился. Вадим – мой коммерческий директор (весельчак и балагур) побледнел до смертельной бледности, а Николай Андреевич (мой юрист) стоял и смотрел на «преступников» со спокойным самообладанием бывшего помощника прокурора округа (он и не такие преступления успел увидеть за годы своей службы и арбитражных перипетий).