Так что эта компьютерная программа и в прямом, и в переносном смысле была музыкальной композицией! Такая же программа, как и те, что производили сложные вычисления или статистический анализ. Код, загруженный Самсоном в компьютер, стал универсальным языком, позволяющим создавать буквально все – от фуги Баха до противовоздушной защиты.
Самсон ничего не стал объяснять людям, не оценившим его достижения. Да и среди хакеров это не обсуждалось. Вряд ли они столь детально анализировали свои успехи. Питер Самсон просто сделал это, а хакеры просто оценили его удачный хак, и этого было достаточно.
*****
Для хакеров вроде Боба Сондерса – лысеющего, пухлого и веселого студента, допущенного к TX‐0, возглавлявшего «энергетический комитет» TMRC, исследователя, – это был идеальный образ жизни. Сондерс вырос в пригороде Чикаго; сколько он себя помнил, работа электрических и телефонных сетей завораживала его. Прежде чем поступить в МТИ, Сондерс отработал лето на работе своей мечты – в телефонной компании, устанавливающей офисное оборудование. Он проводил восемь божественных часов с паяльником и плоскогубцами в руках, работая в недрах коммутационных систем. Идиллию нарушали только обеденные перерывы, во время которых Сондерс досконально изучал технические талмуды. Именно оборудование под макетом железной дороги убедило его принять активное участие в работе TMRC.
Сондерс был уже старшекурсником, когда освоил TX‐0. Его карьера хакера началась позже, чем у Котока и Самсона. Он использовал перерывы в работе для налаживания жизни в социуме, ухаживая за будущей женой Мардж Френч. Мардж не хакерила, а решала задачи разных компьютерных проектов. Тем не менее TX‐0 был центром его существования в университете, а его успеваемость так же страдала от постоянных пропусков занятий, как и у остальных хакеров. Ему было все равно. Он знал, что по-настоящему он учится в комнате 240 корпуса № 26, за панелью управления TX‐0. Годы спустя он описывал себя с товарищами как «элитную группу». «Другие студенты шли на учебу, часами тоскуя в вонючих аудиториях или в лаборатории, соединяя различные частицы или что они там делали. А мы просто не обращали на них внимания. Нас это не интересовало. Они изучали свое, а мы свое. И тот факт, что львиная доля нашей учебы не касалась официального учебного плана, по большому счету ничего не значил».