Несмотря на резкий тон главарей Кали и на их почти осязаемую ненависть к моему отцу, Альфредо вернулся в Боготу с весьма успокаивающим посланием, полный решимости как можно скорее вернуться в Кали с моей матерью.
За неимением другого выхода мы не стали тратить время на споры о том, в наших интересах такое решение или нет. Вместо этого мы приступили к организации побега: мы должны были уехать из резиденции «Такендама» так, чтобы прокуратура об этом не узнала. Оценив несколько вариантов, мы сошлись на решении использовать как прикрытие психолога, которая раз в неделю приезжала к нам на час. Было нетрудно заставить ее понять, в каком трудном положении мы оказались, и убедить помочь нам. Таким образом, мать притворилась, что заперлась с психологом на весь день, ссылаясь на то, что проходила специальное лечение, направленное на борьбу с депрессией. Охрана даже не заподозрила ничего. Тем временем мать спустилась по пожарной лестнице с двадцать девятого этажа и вышла на улицу, где ее в арендованном фургоне ждал Альфредо.
Поездка вышла относительно непримечательной, хоть и была полна беспокойства о скорой встрече с жестокими людьми, наделенными огромной властью всех сортов – экономической, политической и военной. Мы имели дело фактически со всемогущими правителями страны, с мафией, которая, избавившись от моего отца, единственного человека, бросавшего им вызов в течение нескольких лет, теперь могла делать все, что заблагорассудится.
Как только они добрались до Кали, Альфредо позвонил Мигелю Родригесу. Он очень удивился, что моя мать так скоро приехала, и приказал ждать в принадлежащем ему отеле в центре Кали, пока он соберет всех остальных.
Двадцать часов спустя – что удивительно – Родригес лично приехал за ними и отвез в имение в Каскахале, где обычно тренировалась футбольная команда Кали «Америка».
Атмосфера была крайне напряженной от первого мгновения и до самого конца встречи. Мать в траурном платье и Альфредо вошли в большую комнату, где уже собралась верхушка Лос Пепес – около сорока человек, сливки колумбийской наркоторговли, не считая какого-то безумного количества вооруженных до зубов телохранителей. В руке у матери была бутылка минеральной воды; для нее оставили пустой стул в центре стола, слева от Мигеля Родригеса и напротив Хильберто Родригеса, смотревшего на нее с презрением. Кроме них за столом восседали Хельмер Пачо Эррера, Хосе Чепе Сантакрус, Карлос Кастаньо и по трое представителей семей Херардо Кико Монкады и Фернандо Галеано, которые по приказу моего отца были убиты в тюрьме Ла-Катедраль. Альфредо максимально незаметно разместился в одном из углов стола.