– прилагательное, использовавшееся испанским гуманистом Хуаном Луисом Вивесом) или «людьми многих познаний»,
multiplex scientia, как писал биограф голландского гуманиста Рудольфа Агриколы. Мы уже видели, что для того, чтобы быть ученым-гуманистом и преподавать в университете, требовалось владеть как минимум пятью дисциплинами. Эразм Роттердамский, самый знаменитый гуманист, также прекрасно разбирался в филологии и теологии. Однако продвигаться дальше в исследованиях он не хотел и напоминал своим читателям, что Сократ критиковал интерес к «тем наукам, что не являются необходимыми», в частности к астрологии и геометрии, считая, что должный объект для изучения – это человек. Говоря словами благожелательно настроенного историка, Эразм только «стремился к чему-то типа полиматии»
[100].
Другие гуманисты были более активными и следовали примеру Аристотеля, а не Сократа. Например, Филипп Меланхтон, которого теперь помнят как теолога и ближайшего виттенбергского соратника Лютера, изучал и преподавал не только риторику и греческий язык, но и математику, астрономию, астрологию, анатомию и ботанику[101].
Особенно стремился к универсальности знаний Джованни Пико делла Мирандола. Он знаменит своей «Речью о достоинстве человека» (Oratio de Hominis Dignitate, 1486), своего рода манифестом ренессансного гуманизма, но его интересы простирались гораздо дальше. Когда ему было всего двадцать три года, в 1486 году, он собирался публично защитить в Риме 900 тезисов – «диалектических, моральных, физических, математических, метафизических, теологических, магических и каббалистических», но эта защита так и не состоялась. Пико утверждал, что математика есть «метод изучения всего, что может быть познано» (via ad omnis scibilis investigationem). Он выучил иврит, арамейский и арабский языки и был особенно увлечен тайной еврейской традицией каббалы, которую он «впустил… в христианский мир». Его интересовала не только каббалистическая мистика, но и использование еврейских букв и слов в магических целях – этот метод Пико сравнивал с комбинаторикой Раймунда Луллия[102].
В памфлете Эразма «Цицеронианец» (Ciceronianus, 1528) один из персонажей описывает Пико как «всестороннего человека» (ingenium ad omnia factum), в то время как в жизнеописании, написанном племянником Пико, он выведен как один из «людей, которые являются знатоками в любой науке» (