Подземный город достаточно демократичен, потому что нет установленного дресс-кода. Сюда можно войти в строгом деловом костюме, а можно в свитере и джинсах. Здесь всегда одно и то же время года. Здесь спят в вагонах – этих временных пристанищах подземных путешественников. Здесь влюбляются.
В этом городе есть свои магазины и своя полиция, свои памятники и своя архитектура, где сталинская роскошь отделки соседствует с минимализмом современной эпохи. Этот город бурлит и кипит в часы пик и затихает, когда стрелки часов спешат к полуночи.
Но он никогда не спит.
Даже будучи покинутым его временными жителями, он продолжает давать приют многочисленным рабочим, сотрудникам метро, полиции. Он, этот город, отличается от своего надземного брата, только одним – отсутствием кладбищ. Здесь нет мест захоронений, колумбариев, крестов, здесь нет ничего такого, что напоминало бы о бренности жизни.
И потому подземный город вечно молод.
Приехав в Москву из провинции, Максим всегда пользовался метро. Ему нравились звуки подземки: шумный гомон толпы, гул подъезжавших и отъезжавших составов, шуршание эскалаторов, приглушенные запахи железа и резины. Поскольку метро он считал одним из сопутствующих признаков большого города, его неотъемлемой частью, то и относился к нему соответствующе – как к необходимому и обязательному атрибуту, не самому комфортному, но одному из самых удобных.
После совместного возвращения домой, несколько дней Максим не встречал Катю в метро. Он предположил, что она ушла в отпуск – поехала на пляжи Турции или Египта и греется у моря. Сам он летал на Кубу зимой, с девушкой, с которой после поездки порвал отношения. Отдохнул тогда замечательно, загорел, а сейчас он невольно позавидовал Кате. Но она могла и заболеть. В августе в Москве вдруг распространилась какая—то инфекция – все чихали, кашляли и Максим тоже чувствовал легкое недомогание.
В отличие от риэлтерского бизнеса, продажи машин в летние месяцы шли хорошо. Максим проехал в центр, как всегда, тронув нос собаки на «Площади революции», а затем доехал до другой станции, откуда прошел в офис фирмы, находящейся в десяти минутах ходьбы от метро.
Стас Гусаров сидел у себя. Сквозь матовые стеклянные двери был виден его силуэт. Их коммерческий директор обычно приходил рано, но и уходил тоже рано. Правда, уходил он не домой – занимался поездками по точкам, проверял работу сотрудников автосалонов.