Панкратий: «Ну хорошо. Тогда в следующий раз».
Агния лупит себя по лицу и лихорадочно пытается исправить ситуацию.
Агния: «хотя знаешь»
Агния: «я сечас смотрю и понимаю что эту тему уже знаю»
Агния: «во сколько ты заедиш?»
Панкратий: «Как только сядет солнце».
***
К тому моменту, когда садится солнце, Агния уже готова. Во всех смыслах. Она помылась, побрила ноги и выбрила лобок, уложила волосы, выбрала самое обалденное нижнее белье, что у нее есть и самое шикарное платье – она была на нем на выпускном. Конечно, его тогда порвал ее бойфренд в порыве страсти, пока пялил в школьном туалете, но мама тут же его зашила, и оно сейчас почти как новенькое – и классика, и эротика.
«Выходи», – приходит ей сообщение, и она, счастливая, спускается вниз.
Мать и не спрашивает, куда идет ее дочь, так как привыкла, что та дома почти не ночует… еще с шестнадцати лет.
***
– Ваааау! Это мне?! – она и правда в восторге. Букет из красных роз, причем дьявольски красивых. Он точно купил их не в цветочном ларьке за жалкие триста тенге – это очевидно. – Какие клевые! Их тут… девятнадцать?
Она решила, что их столько, сколько ей лет.
– Тринадцать, – поправляет Панкратий. В жизни он еще больший красавчик, чем на фотках. И даже не смотря на шевелюру как у Игоря Николаева, просто секси.
Он открывает перед ней дверцу своего лимузина и подает руку.
– И… куда мы едем ужинать? – спрашивает она уже в машине, надеясь, что к нему домой. Сердце бьется очень часто – не только потому, что в подобных крутых машинах она ни разу не ездила, а также и потому, что рядом с ней Панкратий – любовь всей ее жизни!
– В один маленький… ресторанчик, – обнадеживает он. – Столик там заказать почти невозможно, но… хозяин ресторана – мой давний знакомый.
Она улыбается, надеясь, что он не будет возить по ресторанам ее целый месяц, а впустит в свою спальню уже сегодня.
– Очень… красивое платье, – говорит он, и она млеет от голоса. Боже, какой же он классный! Во всем! И охереть какой богатый! А какая у него улыбка!
– Спасибо, – мило отвечает она. – Ты тоже, – она прикусывает верхнюю губу, – чертвоски хорошо выглядишь.
– Чертвоски? – переспрашивает он. – Все же надеюсь, что дьявольски.
И она смеется.
***
Ужин восхитителен. Ресторан шикарен. А Панкратий божественен.
Она борется с собой, чтобы не сделать так, как видела в некоторых фильмах – не просунуть свою ногу под столом и не погладить его ногу, или даже, может… ей в голову приходит совсем уж пошлая идея, но она боится воплощать ее в жизнь.