Гурра имеет вид лука. Она состоит из жильной струны, прикрепленной к расщепленному и сплюснутому стержню птичьего пера. В стволе пера проделано отверстие, в которое виртуоз дует, свистит, ревет изо всех сил, как в дудку. Когда в оркестре есть десяток этаких гурра, подымается такой вой, такое мычанье, что становится страшно.
Рабукен – длинная треугольная доска, на которую натянуты три струны. Колка нет, и струны упираются в надутый пузырь, который служит резонатором. Этот инструмент еще удивительней, чем гурра.
Но предел – это ромельпот. Представьте себе дуплистый пень, поставленный на треножник и туго перетянутый шкурой квагги. Музыкант вооружен двумя дубинами и беспрерывно бьет ими что есть силы по этой прочной шкуре. Это более оглушительно, чем все барабаны на свете.
Танцоры под стать оркестру. Возбужденные его шумом, они сбрасывают накидки и становятся в круг. Все почти совершенно голые. У каждого в руке палка, или топорик, или копье. Каждый орет во всю силу своих легких. Затем все одновременно поднимают одну ногу и одновременно отбивают один удар. Это единственное движение, какое они производят все вместе. А дальше – кто во что горазд. Какие угодно телодвижения, какие угодно звуки! Вообразите оркестр, в котором каждый музыкант самым усердным образом исполняет свою собственную мелодию, или балет, в котором каждый танцует что вздумается, или хор, в котором каждый поет что бог на душу положит, – и вы едва ли получите представление об этом непостижимом смешении звуков и движений, которое воплощает радость жителей крааля. Руки и головы дергаются в разные стороны, все исступленно кричат; тучи пыли окутывают танцоров, так усердно колотящих ногами в землю, что после пляски в ней остается глубокий след.
Время от времени из круга выходит чернокожий танцор. Сейчас он будет плясать один. Он исполнит какой-нибудь особенный, им самим придуманный номер, полный невообразимых движений и прыжков, и будет награжден рукоплесканиями.
В пляске принимают участие не только молодые. Тропическая Терпсихора имеет горячих приверженцев среди взрослых и даже среди седых стариков – они подчас исполняют такие телодвижения, каким позавидовали бы самые отчаянные клоуны. Нечего и говорить, какую жажду вызывают такие упражнения. В глотке у всех точно жаровня, по телам льются потоки пота, в воздухе стоит густой запах козла, способный свести с ума сотню коз. Плетенки с пивом передаются из рук в руки и опорожняются до капли.