И начались в моей жизни самые страшные и самые длинные, месяцы. Сначала долго били, почти каждый день. Я уже и боль чувствовать перестал, а они меня все по почкам да по почкам.
Издеваются надо мной мусора, а я улыбаюсь в ответ и, как дурачок, хохочу. От одной только мысли, что я мешок баксов спрятать успел, меня смех разбирал. Зубы сожму, чтобы не орать от боли, и шепчу сам себе: бейте, бейте, суки позорные, я срок отмотаю и на свободу выйду, буду в деньгах купаться и жизнью наслаждаться, а вы как были голодранцами, так ими и останетесь.
Только, на допросах, начал осознавать, насколько я богат и какая жизнь ждёт меня впереди. Представляешь, народ в камере гусей гоняет, а я сплю как убитый, и сны мне сняться красивые и сказочные.
Дальше менты совсем озверели. Засунули меня в одиночку и давай по ночам на допросы таскать. Лампу на морду направят и твердят, как попугаи, одно и то же: где деньги, где деньги? Как будто со мной больше и поговорить не о чем. Потом решили попробовать уговорами расколоть. Так они, бедные, старались, что мне их даже жалко стало. А когда увидели, что и это не помогает, давай запугивать. Вот здесь развернулись на полную катушку, такие речи задвигали, что от слов тех у меня сердце замирало.
В общем, они мне одно, а я им своё. В деле был, сейф брал, где бабки, не ведаю. Валет при мне в багажник положил, больше я их не видел. Про куклу молчу, якобы не в курсе. Кстати, мусора сами на допросах частенько недоумение выражали. Никак в толк взять не могли, откуда в машине с убитыми фальшивые доллары. Не мог же Валет заранее куклу заготовить.
Меня же удивляло обстоятельство: откуда у уголовки такое рвение, ведь деньги не государству принадлежали, откуда тогда такая прыть? Рвут и мечут с такой злостью и упорством, будто это на миллионы обули. Причину рвению я узнал только после суда, дубаки в тюрьме поведали. Оказывается, барыга, из которого мы баксы вытряхнули, решил уголовку купить, обещал им треть от всей суммы, если те расколют меня и вернут деньги. Прикинь, Матерый, лимон баксов мусорам только за то, чтобы эти уроды из меня душу вынули.
Кстати, во время допросов следак ни разу не спросил меня о драгоценностях и пистолете. Я все ждал, когда он мне вопросы начнет задавать, уже даже приготовился рожу удивленную корчить, а он хоть бы словечком обмолвился.