– Какого цвета были волосы у бабушки? – уточнил Манфред.
– Она была прекрасной знатной дамой, немкой, и ее волосы были цвета зрелой пшеницы на солнце.
– Прямо как у меня, – подсказал Манфред.
– Как у тебя, – улыбнулся Лотар. – И мы с твоим дедом поскакали на боевых конях, чтобы присоединиться к старому генералу Марицу и его шестистам героям на берегу Оранжевой реки, где он готовился выступить против старого Слима Янни Смэтса.
«Слим» на африкаансе означало человека хитрого или коварного, и Манфред энергично кивнул.
– Продолжай, па, продолжай!
Когда Лотар дошел до описания первого сражения, в котором отряды Янни Смэтса разгромили повстанцев с помощью пулеметов и артиллерии, глаза мальчика затуманились печалью.
– Но вы сражались как демоны, правда, па?
– Мы сражались как безумные, но их было слишком много, к тому же у них имелись большие пушки и пулеметы. Потом твоего дедушку ранили в живот, я посадил его на свою лошадь и увез с поля боя.
Когда Лотар сказал это, на глазах мальчика заблестели крупные слезы.
– Когда твой дед уже умирал, он дал мне старую черную Библию, из седельной сумки, на которой лежала его голова, и заставил меня поклясться на этой книге.
– Я знаю эту клятву! – воскликнул Манфред. – Позволь мне произнести ее.
– В чем заключалась клятва? – кивнул Лотар.
– Дедушка сказал: «Пообещай мне, сын мой, пообещай, положив руку на эту книгу, что война с англичанами никогда не закончится».
– Да. – Лотар снова кивнул. – Такой была клятва, торжественная клятва, которую я дал отцу, когда он находился при смерти.
Лотар взял руку мальчика и крепко ее сжал.
Их настроение разрушил старый да Сильва; он откашлялся и сплюнул через окно рулевой рубки.
– Постыдился бы ты – набиваешь голову ребенку ненавистью и смертью, – сказал он.
Лотар резко встал.
– Придержи язык, старик, – предостерег он. – Это не твое дело.
– Спаси нас Пресвятая Дева, – проворчал да Сильва, – потому что это воистину дьявольское дело.
Лотар нахмурился и отвернулся от него.
– Манфред, на сегодня достаточно. Убери книги.
Он выбрался из рулевой рубки и поднялся на ее крышу. Удобно устроившись на комингсе, он достал из нагрудного кармана длинную черную сигару и откусил ее кончик. Потом сплюнул через борт и похлопал по карманам в поисках спичек.
Мальчик высунулся над краем комингса, нерешительно помедлил, но когда отец не отослал его прочь – иногда Лотар пребывал в таком угрюмом настроении, что предпочитал одиночество, – Манфред пристроился рядом с ним.