Лотар молчал, и Манфред тронул его рукав:
– Бог ведь дал ее нам, правда, па?
– Да. – Лотар тяжело кивнул.
– А потом они украли у нас все: землю, алмазы, золото и вообще все, а теперь они отбирают у нас наши суда и рыбу. Должен быть способ их остановить, отобрать все то, что нам принадлежит.
– Не так-то это легко…
Лотар не знал, как объяснить это ребенку. Да понимает ли он сам по-настоящему, как это произошло? Он и ему подобные стали скваттерами на земле, которую их отцы вырвали у дикарей и отбили у пустыни с помощью длинноствольных ружей…
– Ты поймешь, когда вырастешь, Мани, – сказал он.
– Когда я вырасту, я найду способ разбить их.
Манфред произнес это с такой силой, что подсохшая губа лопнула и на ней засветилась капля крови, похожая на крошечный рубин.
– Я найду способ отобрать у них все. Увидишь, папа.
– Что ж, сынок, возможно, так и произойдет.
Лотар обнял сына за плечи.
– Помнишь клятву дедушки, пап? Я всегда ее помню. Война с англичанами никогда не закончится.
Они сидели вместе, пока солнце не коснулось вод залива, окрасив их в цвет расплавленной меди, а потом, уже в темноте, ушли с причала, подальше от вони гниющей рыбы, по дорожке вдоль края дюн.
Когда они приблизились к своей хижине, из печной трубы поднимался дым, а войдя в кухонную пристройку, увидели огонь в открытом очаге. У очага сидел Темный Хендрик.
– Иудей забрал стол и стулья, – сказал он, оглянувшись на вошедших. – Но я спрятал кастрюли и кружки.
Они сели на пол и стали есть прямо из кастрюли кукурузную кашу, приправленную соленой вяленой рыбой. Никто не произнес ни слова, пока ложки не заскребли по дну.
– Ты не обязан оставаться, – заговорил наконец Лотар.
Хендрик пожал плечами:
– Я купил в лавке кофе и табак. Денег, что ты мне заплатил, как раз хватило.
– А других нет, – сказал Лотар. – Все кончились.
– Такое уже случалось прежде. – Хендрик раскурил свою трубку, достав из очага тлеющую веточку. – Мы уже много раз оказывались на мели.
– Теперь все по-другому, – возразил Лотар. – Теперь невозможно добывать слоновую кость или…
Новый приступ гнева не дал ему договорить. Хендрик подлил в его оловянную кружку еще кофе.
– Это странно, – сказал он. – Когда мы ее нашли, она была одета в шкуры. А теперь является в большой желтой машине… – Он покачал головой. – А в лохмотьях оказываемся мы.