Ни разу он не встречал тех, кого он знал при жизни и погиб раньше него –Рысько, Гумтик… Варрек, хотел бы он увидеть Варрека. Сказать, что он погиб, сражаясь его мечом… Был ли таков замысел этого места, чтобы павшие излишне не терзали себя вопросами и не сталкивались нос к носу с кем-то из своей прежней жизни, или просто воинов было так много, что встретить кого-то из своих имело вероятность, стремящуюся к нулю – Хелдору было не узнать.
Ворота так и стояли открытые настежь, лишь иногда порождая в нем смутное беспокойство. Когда он, наконец, перестал на створки обращать свое внимание, кое-что изменилось.
Он шел с очередной битвы на пиршество, уже привычно прокручивая в голове все пережитое, если данное слово было применимо к происходящему. На каменных ступенях, перед воротами, стояла суровая воительница, какими их рисовали на древних фресках – даже шлем с крыльями и металлические чашки на грудях прилагались, равно как и почти невесомая туника, ниспадавшая к ее ногам. Он смутно припоминал эту женщину, с двумя толстыми, туго заплетенными косами. Нельзя было сказать, что она некрасива, но острые, чуть грубые, словно высеченные в мраморе, черты дополнялись перебитым носом— трофей еще со времен богов, сражающихся бок о бок смертными, о коих не помнил никто, даже долгоживущие эльфы со всеми своими древними свитками. На устрашающе мускулистых руках красовались золотые браслеты и белесые шрамы. Богиня войны, что еще сказать.
– Хуунре.. – промолвила она, глядя на него в упор. Товарищи, с которыми он делил сейчас поле битвы, кто причитая, кто сдавленно ругаясь, отпрянули от него, но тут же встали на одно колено. Хелдор в недоумении стал осматриваться по сторонам, но видел перед собой лишь покорно склоненные головы. Поняв, что если он не пройдет через ворота, то воины Чертога так и буду стоять, выражая свое почтение, он наконец стал подниматься по ступеням. Его спину обдало шумом, криками и мольбами, но он, не оборачиваясь, поднялся к створкам ворот. Воительница подала ему свою руку – не по-женски сильную, и они вместе вошли в Главный Чертог.
Створки сами закрылись за ним, сразу пропал веселый гул предстоящего пиршества, словно не деревянные створки закрылись за ним, но выросла непроницаемая крепостная стена.
Он обнаружил себя посреди темного зала с чадящими факелами. Стены странно отливали и искрились металлом, пока он вдруг не понял, что все они увешаны оружием.