– Там ты будешь в мире своих заклятых врагов. Будь осторожен.
– А тебе то что?
– Преисподняя не лишит тебя жизни… Еще раз. Но может поглотить твою душу. Тогда мы уже точно никогда не увидимся. Тебя… Просто не будет.
Хелдор чуть смягчился, подошел к ней, помогая встать. Потом в некоторой растерянности пригладил ей волосы, случайно задев набухающую шишку.
– Хельга, хоть я и не очень тебя помню, но… Прости. Не сегодня. Не сейчас.
– Ты никогда не поднимал на меня руки. Значит, очень нужно.
Он был готов повернуться к ней спиной, как вдруг…
– А почему ты не можешь пойти со мной? Ты говорила, что мы с тобой когда-то сражались вместе? Может, если все будет по-старому…
Хельга покачала головой:
-Ты жесток и коварен, как змей. Твое сердце забилось сейчас не из-за меня. – Она положила ему руку на грудь, почувствовав по рубахе из небеленого льна размеренный стук. – И не любовь ко мне ведет тебя сейчас… Что ж, не впервой.
Хелдор хотел еще что-то сказать, но она его прервала:
– Да, ты хочешь, чтобы я помогла тебе, расправилась с врагами твоих короткоживущих людей. Но сколько боли ты мне причинишь? Я чувствую, кто поведет тебя к выходу. Я видела, как ты гладил ее волосы… Раньше меня это не задевало, но теперь… – Хельга отстранилась от супруга, напрочь о ней забывшего.
Хелдор чувствовал себя глупо, неловко – но ничего поделать с этим не мог. Даже остаться сейчас было бы бессмысленно.
– Раньше тебе приводили девушек, чтобы ты подарил миру новых крепких воинов. – Вдруг сказала богине – Или сам брал то, что тебе причиталось. но твой неукротимый дух все равно был со мной. Сейчас женские руки плетут венок, чтобы положить у твоей гробницы… Ты изменился.
– Что? – Непонимающе сказал Хелдор, порывисто схватив ее за руку.
– Уходи… – Почти прошипела Хельга, уходя прочь, куда-то в темные, едва освещаемые глубины зала.
Несостоявшийся Хуунре подошел к обрыву, бросил вниз алебарду, там она воткнулась в твердую почву. Невысоко падать, это не могло не радовать. Он соскользнул вниз, уцепившись за края разлома. Едва он разжал пальцы, портал в Преисподнюю закрылся. Тишину Главного Чертога прерывали лишь прерывистые всхлипы богини, которая устраивалась на огромном ложе, устланном шкурой древнего зверя, и была готова снова провалиться в глубокий сон – что мог быть долог, как земная жизнь. За наглухо закрытыми воротами бушевало веселье – воины пиршествовали, готовые уже на следующий день вновь ринуться в битву.