При рассмотрении топоса счастья необходимо учитывать, как традиционное видение топоса в классической риторике, т.е. «набора имеющихся аксиом и правил рассмотрения, параметров анализа, углов зрения» [67, с. 98], так и более широкое понимание топоса, как пространства, в котором разворачивается и развивается феноменология счастья. Уже на этом этапе становится очевидным, что топос счастья является многомерным, ведь феномен счастья можно рассматривать в совершенно различных проекциях – временной, физической и физиологической, психологической, социальной, смысловой, духовной и пр., и каждая проекция имеет собственной набор характерологических особенностей рассмотрения.
Начать анализ топоса счастья имеет смысл с тех «углов зрения», с которых рассматривался феномен счастья в разные исторические эпохи. В своей фундаментальной работе, посвященной, в частности, истории понимания и рассмотрения феномена счастья, польский философ и писатель Владислав Татаркевич констатирует: «имеются по крайней мере четыре основных значения счастья: счастливым, во-первых, является тот, кому сопутствует счастливая судьба; во-вторых, тот, кто познал самые сильные радости; в-третьих, тот, кто обладал наивысшими благами или, во всяком случае, положительным балансом жизни; и, в-четвертых, тот, кто доволен жизнью» [100, с. 37]. При этом в различные исторические эпохи на первый план выдвигался тот или иной аспект рассмотрения. Уже этот анализ показывает структурную сложность топоса счастья. С одной стороны, это чисто субъективные характеристики – ощущение сильной радости или довольство жизнью, с другой – объективные жизненные обстоятельства (судьба) или характеристики личности (блага). Это подтверждает верность опоры на полевую модель К. Левина в анализе топоса счастья. С другой стороны, выделяются сиюминутные характеристики – переживание сильной радости или сложившиеся благоприятные обстоятельства, и в противовес им некоторые интегральные показатели, которые показывают результат определенного жизненного пути – накопленные положительные характеристики личности или общее удовлетворение прожитой жизнью.
Возможно, рассматривая счастье, мы сталкиваемся не с единым феноменом, а со сложной динамикой нескольких феноменов, которые исторически принято обозначать одним понятием счастья. Рассмотренная нами выше двухфакторность подхода к анализу феномена счастья, задает нам первые 2 измерения пространства счастья – ситуативного, как сиюминутного переживания, раскрывающегося в области физиологических ощущений и чувственных переживаний, и интегрального (суммарного) счастья, как некоторой истории (нарратива), который может включать самые различные аспекты «накопленной» истории личности – материальные достижения, характеристики личностного окружения, черты характера, навыки и умения. Но определения двух факторов (измерений), формирующих феномен счастья, очевидно недостаточно. Нам необходимо не только дать более формальные определения составляющих данные факторы, но и найти подходы к количественному определению каждого из факторов, и, самое главное, определить характер их взаимодействия и взаимного влияния.