Так что день удался, хоть и начинался с сильнейшего раздражения. На утренней злости, между прочим, успела написать несколько постов.
Узнала, что во всем доме снова отключат воду, но меня это уже не коснется – мы уедем.
И апофеоз везения: не стали мыть окна, а через час за ними повисли альпинисты с краской.
Какой волшебный день!
Темный лак на ногтях, черные брови, зеленые пряди, латиноамериканский «Пьяный и сумасшедший» звучит этим утром…
Что еще нужно для того, чтобы красиво открыть лето?
Ничего лишнего
По мере приближения к деревне мне становилось все лучше.
Я возвращалась в спокойное место, где нет ничего лишнего (ну разве комары).
Где целый день можно заниматься тем, что не напрягает. Тем, что нравится. Тем, в правильности чего я не сомневаюсь.
Вспоминала по дороге всякие мелочи – ирисы, ивы, нежную эшшольцию – и хотелось улыбаться. Я чувствовала – меня ждет покой.
Сегодня пишу в деревне под звуки птиц и косилок. Музыку не включаю – соскучилась по этой.
Туда-сюда
Когда мы купили домик в деревне, сразу предполагалось, что бОльшую часть времени мы будем проводить на участке, а не в самом доме. Жить так, как до этого мы жили на даче.
Поэтому крыша над головой у нас – в одном месте, а все остальное – в другом.
На улице у нас туалет, раковина для мытья посуды, три стола, душ, две скамейки, мангал и качели.
И не просто за порогом – на приличном расстоянии.
Поэтому я каждый день сто раз хожу туда-сюда. Наматываю километры.
Теперь я понимаю, для чего все было так устроено.
Когда мы купили домик в деревне, я была больна. Я плохо ходила, садилась, вставала, не могла поднять ничего тяжелее пустой кофейной чашки.
Мне нужно было либо расхаживаться, либо ложиться и умирать. Потому что жизнь – это движение.
Вселенная, очевидно, решила прийти мне на помощь и подсунула нам этот участок размером около тридцати соток. А я почему-то сразу почувствовала – хочу. Даже не оценив размер бедствия.
Потом, конечно, плакала, преодолевая все неровности здешнего ландшафта (каждая отдавалась в теле болью) и расстояния. Ругалась. Матом. Швыряла все, что могла поднять, куда могла. Рыдала.
А потом вставала и шла дальше – выбора не было.
Выздоровела я, конечно, не из-за этого, но, думаю, постоянное хождение туда-сюда сыграло свою роль.