– Ну как же ничего! Ничего же себе, – тихонько посетовала Стюарт, а шедшая рядом миссис Уэссекс молча протянула платок, но, не сумев передать его зазевавшейся непоседе мисс Стюарт, сама аккуратно промокнула покрывшиеся красными пятнами щёки принцессы.
Она слышала слово в слово их разговор, и, в отличие от юных особ, была прекрасно осведомлена о предмете переговоров, ради которых прибыли французские послы. Но деликатность и, более того, накопленная за годы, проведённые при французском и голландском дворах, предусмотрительность не позволили ей предвосхищать события, рассказывая принцессе об услышанных ненароком новостях, а тем более строить предположения. Нет, не вслух! Ведь это дело касалось не только государственных вопросов, но и семейных. Его величество сам обо всём расскажет драгоценной сестрёнке – своей Минетт, как он ласково называл Генриетту, сравнивая её с котёнком. В чём миссис Уэссекс была совершенно уверена, так это в том, что наконец-то Карл, теперь уже полноправный король и правитель Англии и Шотландии, мог не поступаться личной привязанностью к семье и принимать решения, исходя не только из своих политических амбиций, но также и ради благополучия и счастья семьи. Генриетте всё-таки несказанно повезло, ведь ей не грозила судьба сделаться предметом торга, как это в своё время было с её старшей сестрой Марией. Бедняжку практически продали Вильгельму – штатгальтеру Нидерландов, в обмен на зыбкие обещания союзнической помощи. Нет, теперь всё будет иначе! И вряд ли предполагаемый союз не понравится самой Генриетте. Впрочем, дальше этой мысли миссис Уэссекс, будучи верна своему чувству благоразумия, как и всякая настоящая англичанка, старалась не загадывать. Всё это семейное дело, и, к тому же сердечное, если, конечно же, это будет позволено юной принцессе. Было ли её сердечко свободно, об этом миссис Уэссекс не знала наверняка, так как встретила принцессу после многих лет разлуки уже в Англии. Может и остался там во Франции какой-нибудь юный красавец с разбитым сердцем и надеждами. А может и нет. Выводы, конечно же, напрашивались, стоило только взглянуть на зардевшиеся румянцем щёчки Генриетты, когда эта вездесущая мисс Стюарт упомянула имя маркиза дю Плесси-Бельера. Но как знать, о нём ли думала в этот момент Генриетта?