– А! – успокаивается бравый страж порядка. – Это ты молодец! А то, смотри! Открытый огонь, он, того, он, понимаешь, нельзя его. Так что ты молодец, но смотри!
– Хорошо-хорошо, – это вы ему в ответ в таком же духе. – Мы же, того, понимаем мы, что нельзя. Извините, мне на репетицию.
И вот идёте вы дальше по своим надобностям, на репетицию, и спиной своей чувствуете прожигающий насквозь, подозрительный, всевидящий взгляд мужественного огнеборца. И провожает вас этот взгляд, пока не скроетесь за поворотом коридора или не войдёте в нужную вам дверь.
Непреклонны и неустрашимы наши борцы с огнём. Все сплошь бывшие военные люди, в званиях никак не ниже лейтенанта. Самого старшего нашего огнеборца звали Тимофей Григорьевич, до демобилизации носил он полковничьи погоны и родился, как нам, молодым актёрам казалось тогда, ещё до начала времён, при владычестве динозавров. Между собой в театре назвали его иногда просто Дед, а чаще ласково – Валенок.
А потому звали его Валенком, что без валенок не ходил Тимофей Григорьевич ни зимой, ни летом, по причине жесточайшего артрита, проще говоря – ноги постоянно мёрзли и болели у него от возраста и тяжёлой армейской жизни.
Невысокого росточка, сухонький, больше похожий на театрального домового или на сказочного гнома, обладал Тимофей Григорьевич стопами сорок восьмого размера, и от того валенки ему валяли на заказ. Был Тимофей Григорьевич молчалив, мало с кем по жизни общался, так что про семейную его ситуацию ничего сказать не могу, кроме того, разве, что однажды слышал от кого-то из технических работников, будто приезжала к нему погостить то ли внучка, то ли правнучка, не знаю в каком колене. А правда это или нет, про то никому не ведомо.
Несмотря на субтильное телосложение и почтенный возраст, был Валенок страстным спортсменом, поклонником велоспорта: в любое время года можно было встретить его на городской улице несущемся в неизвестном направлении на старинном своём велосипеде налегке, без куртки, в одной лишь рубашке с многократно штопанными локтями. Забавно, что при этом на ногах его, как уже было сказано выше, красовались валенки гигантского размера. Удобно ли было в валенках ему педали крутить, не знаю, но, вероятно, умудрился он как-то приспособиться и особых трудностей при этом не испытывал.