Малыш Малиновский, получив от папы строжайшей строгости наказ вести себя тихо, как только папа скрылся за дверью, тут же начал наказ исполнять по мере возможности, то есть залез пальцем в письменный прибор на столе и вытащил оттуда гигантскую кляксу. Клякса с пальца сорвалась и угодила именно туда, куда было надо – на финансовую ведомость. Спокойный обычно Виталий Матвеевич пережил эту неприятность, лишь слегка вздрогнув. Он промокнул кляксу пресс-папье и протянул юному Малиновскому платок: «Немедленно вытри руки! В чернильницу лезть руками нельзя! Разве тебе папа не говорил?»
– Нет, не галявиль! – объявил отпрыск и потянулся посмотреть на запачканную ведомость. Чтобы удобнее было тянуться, он схватился руками за счётный аппарат «Феликс», от чего тот поехал по столу, и оба успешно рухнули на пол. Падая, малыш поддел ногой корзину для бумаг, и всё её содержимое разлетелось по кабинету.
– О, боже! – воскликнул зам по АХЧ и ринулся поднимать юного альпиниста. У того на глазах стояли слёзы, но он мужественно терпел, пока его поднимали, отряхивали, оттирали пальцы послюнявленным платком и даже не проронил ни звука, когда водили умываться.
Однако, лишь только Виталий Матвеевич вернул его в кабинет, малютка во мгновение ока умудрился:
а) разбить цветочный горшок, уронив его с подоконника,
б) опрокинуть вешалку с одеждой,
в) оседлать Виталия Матвеевича с радостным возгласом «лосядка!» в тот момент, когда тот ползал по полу, собирая разбросанное содержимое корзины,
г) оказаться на столе, несмотря на яростное сопротивление…
Виталий Матвеевич, опытный папа и дедушка, воспитавший двух детей и троих внуков, действительно был опытен и мудр, а потому дрогнул лишь часа через полтора от начала событий. Проявив несвойственную ему обычно поспешность, он заскочил в кабинет Нелюдова, но того на месте не оказалось. Тогда он ринулся в кабинет к старшему лейтенанту Процянко и слёзно начал умолять прекратить пытку.
Процянко, который только что появился, так как с утра находился на совещании в штабе округа, был не в курсе происходящего и легкомысленно поспешил на помощь. Оба устремились в кабинет зама по АХЧ. Зрелище, открывшееся их взору, могло потрясти до глубины души любого.
На роскошном письменном столе стоял на четвереньках перемазанный чернилами малютка без своих синих штанишек и повторяя: «Я хасю пи-пи!» радостно брызгал на помятые важные армейские бумаги. Штанишки висели на рамке грамоты с благодарностью Военного совета.