Однако, дело вовсе не в этом, ибо рассказ сей не про похотливого стареющего Дона Жуана, а про то, что страдал этот самый Дон Жуан экземой на нервной почве.
Проявлялась эта гадостная гадость в том, что, раздражаясь от бестолковости артистов или технических работников, начинал Курилков сперва чуть заметно почёсываться, но затем расходился и буквально раздирал себя ногтями до кровавых ручейков. Озабоченная сохранением режиссёрского статус кво Евдокия никак не могла допустить эдаких казусов, а потому давно, ещё во времена первых совместных постановок, выработала систему условных сигналов. Как только зоркая матрона замечала первые признаки приближающейся угрозы, она, изрёкши: «Анатолий, не хотите ли чаю?» (мужа она звала на «вы» и Анатолий) спешно направлялась к помощнику режиссёра с требованием немедленно объявить перерыв и принести Анатолию напиток. Измученные дотошным режиссёром работники всех цехов с радостью выполняли требования жены оного и устремлялись на перекур.
В театре трудно что-либо сохранить в тайне от коллектива, а потому очень скоро об экземе и о системе тайных сигналов узнали все без исключения, вплоть до служителей гардероба и очень сочувствовали «бедненькому Толику», а иначе промеж собой нашего Дона Жуна никто не называл.
Репетиции «Волков и овец» выкатились на финальную прямую столь стремительно, что многочисленные технические проблемы за этой стремительностью никак не поспевали. Занавес был не расписан, костюмы не пошиты, реквизит лишь из подбора и т. д. и т. п., не говоря уже о том, что многие исполнители, даже главных ролей, по сцене циркулировали, пряча листочки с текстом от глаз режиссёра. Ну, не успевали. Ну, не укладывался текст пока ещё в головах.
Курилков крепился. Всеми силами крепился и не выказывал волнения до поры до времени, хотя как ему это давалось, знала лишь Евдокия и администрация гостиницы, где они размещались – слышимость в гостинице была отменная.
Исцарапанный притихший режиссёр с утра появлялся в театре, сопровождаемый верной благоверной, и всё повторялось, и, казалось, конца этому не будет. Однако, конец, как и положено, всё-таки случился. Свершился, так сказать, произошёл, состоялся, осуществился, реализовался, обрёл плоть и кровь и т. д.
За два дня до премьеры возник на сцене у правого портала завпост Александров и заикаясь от волнения признался, что ковра к премьере не будет. Не успевают, слишком сжатые сроки, понимаешь ли.