Ящик водки, представший взорам удивлённой и обрадованной кучки солдат срочной службы, был немедленно вскрыт и… Когда начался концерт, некоторые из ансамблистов уже находились в состоянии столь приподнятом, что приподняться и переместиться на сцену сочли задачей практически невыполнимой. Впрочем, пока занавес был закрыт, им удалось занять свои места, хотя и не без дополнительных усилий. Должен заметить к чести танцоров, а в ансамбле была и хореографическая группа, что они стояли стойко, как броня боевой машины пехоты. Настолько стойко, что к ящику устремились уже по окончании выступления, но он уже был практически пуст.
Наконец в середине выступления дело дошло до шлягеров, самый «убойный» из которых я уже упоминал.
Боря Кочет, до этого сидевший за ударной установкой, устремил ясны очи в зал, отложил в сторону свои барабанные палочки, слегка промахнувшись мимо стула, осторожно, как стакан, который боялся расплескать, прижал к молодецкой груди скрипку и двинулся к микрофону на авансцену.
Все, находившиеся за кулисами, с напряжённым вниманием следили за его степенным перемещением. Шёл Борис долго, так долго, что, кажется, даже устал, потому что, подойдя к микрофону, взялся за стойку, желая обрести долгожданную опору. Обретя опору, он поднял скрипку, приладил её, как положено, вскинул смычок, коснулся струн и… Полилась мелодия. Несмотря на действие находящихся в ящике за кулисами напитков, играл Борис прелестно. Однако инструментальное вступление инструментальным вступлением, а дальше нужно было петь слова.
Вдохновлённый тем, что сыграть у него получилось, как никогда замечательно, Борис, чуть отстранившись от микрофона, просветлённым взором посмотрел за кулисы и чистым своим высоким голосом выдал:
Солнца луч скользнул по стенке…
И пропал за поворот…
Заблестят в траве коленки…
Здравствуй… опа Новый год…
Тут чуткие зрители могли слышать грохот – это за кулисами происходило стремительное перемещение тел из положения вертикального в положение лёжа.
Поскольку вспомнить слова второй части куплета у Бори, несмотря на титанические усилия, не получилось, то он продолжал, повторив первые строки:
Солнца луч скользнул по стенке…
И пропал за поворот…
Хорошо нам встать у стенки…
И заплакать в Новый год…
Вот тут грохот услышали уже не только чуткие зрители, но и весь зал, приняв его, вероятно, за шумовые эффекты.