Недалеко от крыльца стояли две бочки с водой. Я глянул в черное отражение. Оно колебалось. Поверхность маслянисто блестела. Плеснул в лицо теплой, нагретой за день, водой. Хотелось прохлады, но она была как парное молоко и не освежала. Тем не менее я отчаянно бросал пригоршни в лицо! А голова моя не отдыхала, не чувствовала успокоения: «Кто она? Откуда, куда ехала и почему оказалась здесь?! То что она красавица, не подлежало сомнению, как и то что девушка непосредственная и беззащитная! Еще видно, что она домашняя, стеснительная, даже робкая! А как она мило улыбается?! Смеется?! – В моем сознании вспыхнули ее горящие глаза, нежный рот, овал лица. И вся она такая загадочная, неизвестная и одновременно прекрасная своей тайной. – Наш забытый богом Северный поселок, что в народе зовут Кулацкий, и такая девушка! Это разные полюса! Разные вселенные, которые никогда не должны были встретиться! Как она решилась? Что это ей стоило? Зачем она пришла? Ведь она идет по обрыву, по досочке, канату, шатается, балансирует, но идет! Не смотрит вниз! Идет в никуда! Нет! Это будет взрыв мозга! Будь что будет!» Бросив бросать бесполезную воду в лицо и немного обтеревшись шторой на веранде, я вернулся к девчонкам.
«Тырново! Мое любимое «Тырново!"… и на закуску крупно и небрежно нарезанный сыр, яблоки. Я наливал вино не «жадясь», и нам скоро стало хорошо. Прелестные милые девушки сидели рядом как сестры. И если пару минут и существовала небольшая неловкость, то она быстро растворилась. Наша незнакомка при ярком свете кухни и в тени от зеленого абажура, казалась немного рассеянной. Она больше слушала, внимала и очень стеснялась. Мы вообще ничего про нее не знали, даже имени. Она была моложе Светы, совсем девчонка. Хрупкая, нежная и немного бледная, как только увидевший свет стебелек. Грудь у нее была небольшая, руки тонкие, казалось слегка прозрачные. Она почти не пила, но никогда не отказывалась поддержать тост. Глаза ее – даже когда она смеялась – казались, существовали отдельно и были необыкновенно грустны и печальны. Тонкие пальцы нервно сжимали фужер с вином, и создавалось впечатление, что она была одновременно с нами и как бы совсем далеко – в своем неведомом мире грез или фантазий.
Света заметила мой долгий откровенный взгляд, обращенный на нашу гостью, и украдкой из-под стола, показала мне увесистый кулак. Я смущенно улыбнулся, отвел глаза и растерянно пожал плечами. Типа: «Бывает! Прости!»