Вот же стервы! Чтоб им пусто было! У меня, может, семья не менее родовитая? У мамы по материнской линии предки в дореволюционной России были среди приближенных ко двору императора. Как тогда спаслась моя пра-пра-бабушка, не знаю. Но она вырвалась из ада войны, сменила имя и даже вышла замуж.
Так и получилось, что хорошие манеры мы с сестрой впитали с молоком матери. Все получилось как само собой разумеющееся. К тому же, у нас в семье было заведено по выходным устраивать великосветские вечера, как их называла мама.
Для меня никогда не составляло труда выучить, какой столовый прибор для чего предназначен. А тут такие нелепые обвинения! Вот бы я им!..
Но моя месть неосуществима. Или?.. Я с улыбкой посмотрела на Рози, и она тут же все поняла. Сиреневая радостно подскочила в воздухе и сказала:
“Будет исполнено!”
“Что ты опять натворила, Рози?” – пожурила ее подружка.
“Ничего страшного. Всего лишь внушила им, что они сами не помнят, какими приборами что надо есть. Пусть они теперь сами все ложками едят!”
“Спасибо, Рози!” – поблагодарила я элементаль.
Леди во главе с герцогиней еще долго упражнялись в словесной баталии. Только я уже отгородилась от них и просто наслаждалась чудесным воздухом, вглядываясь в морскую даль. Возможно, мне помогли мои новые маленькие помощницы? И я была благодарна им за это. Устала слушать тот яд, которым меня поливали.
Впрочем, мое умиротворение быстро закончилось. Главная поборница морали решила, что ей скучно бросать злые фразы в нереагирующую меня. И взялась за Дилию:
– А ты что сидишь? – закричала леди на девочку, которая тут же сжалась и испуганно придвинулась ко мне. – Не пристало слугам сидеть в присутствии господ!
“Она говорит на янийском языке?” – спросила я элементалей.
“Верно, слуги не знают исильского наречия”, – пояснила Лизи.
Тут я воспрянула духом – наконец мне можно высказаться. Мне, так же как и некоторым, хочется сбросить пар!
– Это мне решать – сидеть или стоять моей помощнице. Думаю, здесь не просто так поставили табуреты. Постояли бы вы несколько часов подряд на ногах, возможно, тогда бы поняли своих слуг.
– Да как ты смеешь?! – задохнулась в гневе фаворитка герцогини.
Пора было поставить на место эту поборницу морали.
– Доброго дня, дамы, – произнесла я, соблюдая приличия, хотя эта верхушка аристократии уже почти час переговаривалась между собой и не подумала поздороваться со мной.