Четыре года как нет супруга Марии. Он возвращался с работы домой, когда на его машине спустило колесо. Обочины почти не было, и он как мог больше прижал свой автомобиль вправо. Присел менять колесо, уже «запаску» прикручивал. Слепящий свет на уровне глаз. Удар в бок… Слишком близко! Слишком быстро! После случившегося Мария закрылась, возвела вокруг души и сердца, разорванных в клочья, неприступную стену. Всю любовь и заботу, все силы она излила на дочь свою, на эту половинку Михаила, оставшуюся на её руках.
И только сейчас, в эту минуту мама Даши ощутила некую глубинную теплоту, почувствовала тончайшие струйки давно забытого чувства, вкрадчиво просачивающиеся сквозь ту стену, что выше и крепче Великой Китайской. – Мария неимоверным усилием отогнала подступившие слезы безнадежной тоски.
– Если понадоблюсь, то я на кухне, – скомкано обронила молодая женщина, и, отвернувшись ото всех, исчезла из комнаты.
Михаил почувствовал определенное напряжение в воздухе, но принял безучастный вид. Хотя ему было здесь уютно как дома, он бы хотел быть рядом с этой симпатичной женщиной, почти, овладевшей разумом Михаила; а Даша! Что за чудо–ребенок!
«Система установилась на «51%»
На кухне Мария отжимала яблочный сок, когда до неё донеслись из зала звуки шелеста бумаги и оживленный монолог дочери. Наполнив графин яблочным соком, и захватив стаканы, женщина поспешила в эпицентр домашних событий.
Даша с кипящим энтузиазмом демонстрировала свои рисунки Михаилу, сопровождая действо сие бурной жестикуляцией и подробнейшим описанием: «Это у меня снеговик, вот ветки вместо рук, а это морковка–нос; тут я, а это мама. Правда, она у меня красивая? А здесь ласточка и облачко синее, видишь!» Мастер неутомимо кивал кудрявой головой, показывая участие высшей степени и глубокое понимание творчества юной художницы.
Мария застыла в дверном проёме со всей стеклянной тарой в руках. Нежные губы её изобразили букву «О», а глаза мигали азбукой Морзе: «Что – у – вас – тут – творится?» Но, ни единого звука от живой статуи не последовало. Перед ней явились две идентичные по форме и цвету головы да одинаково наклоненные спины: Даша и Михаил увлеклись рисунками, и беседой двух родственных душ. И казалось, если не они сами, то их внутренние сущности знакомы и связаны друг с другом целые столетия.