сделает это в два счета.
– И попросит за это произвести его в генерал-майоры.
– Пускай! Михаил Фридрихович – достойный офицер. Лампасы он заслужил.
– А ты?
Разговор пошел по кругу, Лыков с трудом боролся с нарастающим раздражением. Его начальник тоже кривился, но упорно гнул свое. Понятно почему! Белецкому было выгодно, чтобы именно его подчиненный сделал одолжение старцу. Глядишь, и шеф получит дивиденды…
– Тевяшева нельзя выслать безо всякого повода, – сдержанно продолжил Белецкий. – Во-первых, он держит у себя два-три письма Матрены Григорьевны. Так, ничего особенного, но барышня молодая, неопытная. Она там написала кое-что лишнее. Если скормить записки газетчикам, выйдет скандал. А он никому не нужен… кроме врагов царской фамилии. Понимаешь?
– То есть…
– То есть случайная интрижка с дочкой Распутина может быть раздута до небес.
Полицейские опять замолчали. Лыков нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Вот еще задача для лучшего волкодава империи: спасать дочку негодяя, прильнувшего к трону. И все ради сохранения устоев! А почему бы этим устоям не поумнеть? И не мараться со всяким отребьем?
– Хорошо. Есть записки, – заговорил сыщик. – Их нельзя отобрать?
– Как? Прийти домой, приставить ему к голове револьвер и потребовать их отдать?
– Хоть бы и так. Вызови из Вятки Мишку Комиссарова, он все это легко проделает.
Белецкий помотал головой:
– Чтобы он пролез в генералы?
– Что ты так жалеешь чинов для лучших слуг Отечества?
– Мишку только произведи в генералы, он сразу сядет мне на голову. Ты, Алексей Николаич, не путай себя с ними. От твоего возвышения мне одна выгода. А от них что? Я хочу, смешно скрывать, чтобы просьбу старца исполнил именно ты. И чтобы чин получил тоже ты. Мой лучший сыщик, человек верный и порядочный.
– Степа, – Алексей Николаевич впервые назвал начальника по имени, – пойми: порядочные люди такими вещами не занимаются!
– Ну хоть дай совет!
– Я тебе уже дал: выслать. Напугать так, чтобы помалкивал. Письма отобрать, взять подписку о неразглашении. А то не знаешь, как это делается? Берут на улице под руки и тащат в кутузку без объяснений. Держат сутки. Потом входит дядя с красной рожей, топает ногами и грозит отослать в Туруханский край до второго пришествия.
– А Марочка?
– Тьфу! – взвился статский советник. – Что Марочка?