Заскрежетал проворачивающийся в замке ключ, он больно резанул меня под ребрами. Схватившись за нижнюю часть тела, я выбежал в прихожую, проскальзывая по холодному кафелю. Открылась дверь, и показалась Вера.
Она зашла в квартиру и, слегка склонив голову вправо, посмотрела на меня. Пожав плечами, сказала:
– Привет, Ян.
Я выхватил из ее рук сумку и поставил ее на пол. Вера стянула летний плащ, бросила его на вешалку и прошла на кухню. Я – за ней. Она села за обеденный стол, я – тоже. Передо мной вспыхнуло размытое лицо женщины, когда-то назвавшей меня «милым щенком».
– Ты похудел, кажется? Ты вообще ел?
Я опустил голову и уставился на пальцы ног. Ну точно – щенок.
– Тебя как всегда нельзя оставить без присмотра, – продолжила Вера. – Ну что ты за человек? Как ребенок, нет, даже хуже, как какой-то… беззащитный зверек.
Ее слова маленьким молотком ударили по каждому моему позвонку. Я поерзал по полу ногами, робко поднял голову:
– Как перелет? Устала?
– Устала. На работе сегодня был завал. Они там без меня вообще, похоже, ничего сделать не могут.
Я посмотрел на Веру в упор. Вера посмотрела на меня, и в ее глазах я заметил беспокойство. Она сложила руки крест-накрест, ее губы чуть подрагивали.
– Расскажи мне, – произнес я и снова опустил голову.
До меня донесся негромкий вздох.
– Да что тут рассказывать? Я думаю, что я испытываю очень сильные чувства к Герману. Не знаю, как так вышло.
– Но ведь твоя влюбленность может пройти, если ее не поддерживать?
– Нет, Ян. Ты не понимаешь…
Я был полностью согласен с ней – я с трудом понимал, как наша с Верой история дошла до того душащего меня понедельника. Хотелось вырвать ту страницу и сжечь, не оставив ничего кроме легкого дыма, растворяющегося в нагретом моим сбивчивым дыханием воздухе.
– Так бывает. Наверное… – промямлил я, – мы ведь с тобой давно вместе. Трудности – неизбежны. Но Герман уехал, и ты можешь забыть его. Может быть, ты сможешь снова влюбиться в меня.
– Нет, – простонала Вера в ответ, – мы ведь вместе работаем, мы общаемся каждый день. Пойми.
– Но мы ведь мы тоже общаемся каждый день. И ведь мы – семья. Мы можем разобраться во всем? Можем дать друг другу еще один шанс, вернуть нас…
– Нет, Ян, не можем.
Я скользнул взглядом вверх и увидел, как блестят щеки Веры. От этого внутри все сжалось, и я и не заметил, как сам начал плакать.