Мужчина откинул полы кожаной куртки, оперся рукой на столешницу и грациозно опустился на стул. Здесь освещение было лучше. Мне удалось увидеть, помимо всего прочего, татуировку, покрывающую всю его шею: череп с крыльями по бокам, розы, а в самом низу из-под первой застегнутой пуговицы виднелся глаз.
«Любопытно».
– Что предпочтете? – дежурная фраза прогремела в тишине.
– Двойной виски.
«А у него приятный голос», – подумала я про себя, отметив, как волнительно его тембр щекотнул мой слух. – «Ему бы на радио работать или аудиокниги читать».
Я кивнула, выудила из-под стойки шот, отмерила две порции, отправила их в квадратный стакан, который после поставила на заранее подготовленную салфетку.
Гости бара до сих пор молчали, нагнетая обстановку.
Незнакомец взял выпивку, словно невзначай поправил куртку, обнажив кобуру, скользнул взглядом по присутствующим и сделал глоток.
Старик Эрл, все это время сидевший в углу со своей дежурной пинтой пива, пьяно пошатываясь, вскочил с места. Он сжимал сухие, натруженные работой на ферме руки в кулаки, насупив седые брови. На загорелом лице ярко выраженное беспокойство, в глазах нетрезвая решительность.
– Проблемы? – сурово процедил незнакомец, вскинув подбородок.
– Зачем тебе оружие? – проскрипел фермер.
– Разве я должен отчитываться? – густая черная бровь поползла вверх.
– У нас мирный городок, – не унимался Эрл, защищая честь родного города.
– Поэтому у вас уже три трупа? – мужчина ехидно ухмыльнулся, метая искры в собеседника.
Присутствующие зашептались, удивленные его осведомленностью.
– А ты еще кто такой? – крикнул некто из отдыхающих.
– Детектив, – отвернувшись, процедил он, качая в руке стакан с янтарной жидкостью.
Послышался звон разбитой посуды.
– Пять баксов, – вякнула я в никуда.
– Блять, – ответил криворукий, судя по голосу, трудовик местной школы.
– И на кой черт ты нам тут сдался? – негодовал Эрл.
На этот раз фермер удостоился взгляда, которым обычно награждают одинокий пельмень, обнаруженный примерзшим к стенке в морозильной камере – удивление, вперемешку с презрением за то, что посмел отбиться от коллектива.
– Пускай остается, – подала голос местная вертихвостка.
«Будто тебя волнует судьба убитых, а не то, что в штанах детектива».
Мужчина лукаво улыбнулся, выискивая глазами автора слов.
Тишина и напряжение, витающее в воздухе, начали душить, как дешевый освежитель воздуха в здешнем туалете, на котором хозяин нещадно экономил.