Женя про себя назвала его подлизой. Хорошо еще, не сказал традиционное: «Вы как три сестры!» Видимо, зачатки мозга все-таки есть.
Всю ночь Женя крутилась в кровати, а разбудили ее рано, поэтому происходящее казалось затуманенным, нереальным. Вот мама суетится и интересуется, как Миша добрался. Миша улыбается и отвечает, что в поезде выспался, а город ему очень нравится. Папа демонстрирует будущему зятю аквариум и делится парочкой историй из Сашкиного детства. Саша то и дело ловит свое отражение во всех зеркальных поверхностях – от вытяжки до экрана телефона, и хихикает в ответ на каждую шутку Миши. Даже неудачную. Все по канону.
Женин телефон молчал. Каждые полчаса она проверяла почту: вдруг Артем написал, что… Ну, например, что поездка отменяется. Или что он свалился с простудой – а что, погода отвратительная, сырая и холодная. За вариант с простудой Женя себя презирала. Выходило, что она желала ему болезней и неприятностей, лишь бы не встречаться.
Ночью, около четырех часов, Женя подумала: а если бы ей предложил встретиться… Допустим, Митька, с которым она познакомилась на спортивном сайте? Или Jordan23, настоящего имени которого она не уточнила, но знала, что это – мальчик? Ничего. Она бы встретилась. И не волновалась бы совсем, и показалась бы крутой и необычной, и общалась бы так, как со своим соседом по парте Филиппенко – обоюдные остроумные подколы, куча тем для обсуждения, бесконечное «ахахахаха». И ей нет дела до того, что Филиппенко подумает о ее зубах.
В шесть утра Женя пришла к выводу, что любить – это плохо. Потому что зубы становятся чем-то очень важным.
А в семь ее разбудили.
Когда все расселись за столом, перенесенным по случаю торжества из кухни в гостиную, мама наклонилась к ней и тихонько сказала:
– Не сутулься.
Без этого, конечно, было нельзя.
– Саня так много о вас рассказывала, что я как будто с вами всеми знаком, – говорил Миша, подкладывая на тарелку селедку под шубой.
– А нам так часто показывали твои фотографии, что ты как будто с нами пожил, – ответил папа под общий смех.
Женю не покидало ощущение, будто она смотрит идеальный спектакль со своими домашними в главных ролях. Такие дни и такие обеды не были редкостью, пока Саша училась здесь. Пока она была дома. Мир мог рухнуть, но по вечерам все собирались в гостиной, пили чай и болтали. Нигде и никогда Женя не чувствовала себя уютнее. А как только Сашка уехала, все словно разбежались по углам: папа чаще молчал и проводил время за просмотром футбола, мама чаще раздражалась и уходила к подругам, Женя почти перестала есть на кухне и убегала с едой в свою комнату.