Значит моя голова сыграла со мной злую шутку. Внезапно по телу побежали мурашки, я почувствовала чей-то взгляд, буравящий меня со спины. Настороженно оглядевшись по сторонам, сглатываю скопившуюся слюну во рту, опасливо метая глазами по переулку. Решая больше здесь не задерживаться, быстрым шагом отправляюсь домой, не желая больше оставаться в злосчастном месте.
Сидя в своей комнате и держась за голову, я неотрывно смотрела на окно, через которое, как мне казалось, на меня таращатся те ужасные монстры, пытаясь пробраться внутрь, преодолев царство снов. Хватит! Нечего забивать себе голову тем, чего даже не было наяву. Всё ведь говорит о том, что ничего не произошло. Одежда чистая. Следов на улице никаких нет. Портала в стене тоже. Выходит, Лена была права, я и правда просто восприняла сон за реальность.
Чувствуя небольшой жар, я открыла окно и улеглась спать. Обострённые чувства успокоились, страх утих. С каждым новым вздохом становилось всё спокойнее.
– Ничего не было, и слава Богу.
* * *
– Ну что, Венди Ву, как ты себя чувствуешь? – улыбнулась Лена, усаживаясь на мою парту.
Подруга начала меня так звать только потому, что со мной всегда что-то случалось. То упаду на ровном месте, то перепутаю знакомого человека с незнакомым. То умудрюсь заболеть, когда не болеет никто. Вот и сейчас, я сидела с гудящей головой и старалась не заснуть от накатившей сонливости. А пошло это «Венди Ву», от того, что однажды в попытке назвать имя какого-то персонажа я сказала это имя. Ленке так понравилось, что она начала меня так звать временами.
Лена обычно приходила в мою группу на каждой перемене, чтобы поболтать. Среди моих одногруппников она уже успела стать своей, ведь к ней уже все привыкли и порой удивлялись куда она уходит перед началом пары.
– Нормально, только как-то душно в кабинете.
Я слегка оттянула воротник рубашки, чувствуя, словно тот душил меня. Охватившая утренняя слабость становилась всё сильнее, а голова гудела. Поднимая глаза на Лену, как вдруг дыхание перехватывает, а тело цепенеет. Что за чёрт? Руки начинают подрагивать, а сердце резко ускоряется, грохоча точно гром в непогоду.
На моей парте, истекая кровью, с безжизненным взглядом, сидела та самая девочка, растерзанная монстром и пристально смотрела на закрытую дверь в класс. Она была неподвижна, лишь изредка подёргивая подол платьица, пальчиками, окроплёнными кровью. По моей коже пронесся табун мурашек, разносящий страх по телу. Весь кабинет погрузился в пугающую серость, а все мои одногруппники исчезли. Ужас сковал меня так сильно, что я не смогла даже пошевелиться, точно вросла в стул с партой. Голова застыла в одном положении. Я не могла даже взгляд перевезти, который был прикован к девочке: её фигура казалась мне напряжённой, хоть она и болтала ногами, то и дело ударяя туфлями о парту. Страх медленно пробирался под кожу. Рассматривая её изуродованное лицо, на котором красовались многочисленные кровоточащие порезы, обезображивающие детское невинное тело, мне казалось, что она чего-то ждёт. Множество маленьких личинок двигалось в этих ранах, вызывая у меня чувство омерзения, а внезапно появившаяся зловония гниющей плоти – тошноту. Дышать удавалось с не меньшим трудом. К перепачканным слипшимся от крови светлым волосам, пристало много грязи и старых опавших листьев. Её когда-то розовая кофточка пропиталась кровью малышки. Вся одежда была перепачкана и местами разорвана, превратив одеяние в груду лохмотьев.