Необходимо отметить, что служба в гвардии была престижной не только потому, что та была близка к императорской фамилии, но и потому что исторически она выполняла важнейшие политические функции, в частности, обеспечивала порядок престолонаследия. Весь XVIII век в России был эпохой дворцовых переворотов, осуществляли который гвардейские полки. Вне всякого сомнения, они в этих переворотах были лишь инструментом в руках часто безымянных и не всегда дружественных России сил. Так убийство императора Павла I, как известно, было подготовлено и совершено гвардейскими офицерами при участии английского посла лорда Ч. Уитворта. Если вспомнить, что одним из главных предводителей этого заговора был последний фаворит Екатерины II и выходец из гвардии князь П. А. Зубов, который, как язвили современники, благодаря «постельной отваге» к 29 годам получил все высшие награды Российской империи – чин генерал-адъютанта и генерала от инфантерии, начальника Черноморского флота и т. д., – то становится понятным, что служба в гвардии использовалась как трамплин для последующего занятия важнейших государственных и военных должностей.
Эта традиция, конечно, не в такой форме, как при Екатерине II, продолжалась вплоть до 1917 года и привилегии гвардии, в том числе преимущество в чинопроизводстве, сохранялись, невзирая на постоянную критику такого положения дел со стороны многих военных писателей. Как отмечает историк С. В. Волков, даже в начале XX века гвардейские офицеры достигали чина полковника гораздо быстрее, чем армейские (в среднем 21 год службы и 28,2 года соответственно).
Служба в гвардии позволяла делать карьеру и на гражданском поприще. Так белоэмигрант генерал П. И. Залесский в своих воспоминаниях писал, что министр финансов граф Е. Ф. Канкрин представил Николаю I кандидатом на пост товарища, то есть своего заместителя, одного из гвардейских офицеров. На резонный вопрос императора – знаком ли тот с финансовыми делами и служил ли он в министерстве, Канкрин ответил – «нет, не служил, но он из Конной гвардии». После такого «убедительного» ответа император принял кандидатуру представленного офицера [14, с.146].
Во многом такое повышенное внимание к гвардейцам объяснялось тем, что, по выражению императора Александра I, каждый офицер гвардии – это член императорской семьи. И это его утверждение относилось ко всем сторонам жизни гвардейских офицеров, в том числе и личной. В узких аристократических кругах было хорошо известно о романе жены Александра I императрицы Елизаветы Алексеевны с кавалергардским офицером А. Я. Охотниковым. Дочь, родившаяся от этой связи, умерла, не достигнув возраста двух лет, причем об этом романе знал император, но дал согласие признать родившуюся девочку своей. Такая же ситуация повторилась и в начале XX века, когда сестра царя Николая II великая княгиня Ольга Александровна вступила в интимные отношения с офицером лейб-гвардии Кирасирского полка Н. А. Куликовским, поскольку ее брак с принцем П. А. Ольденбургским был фиктивным. Во время Первой мировой войны в 1916 году она официально узаконила отношения со своим любовником.