– Правда, Настя, нормально все, – он закрыл лицо ладонями, уперевшись локтями в стол и несколько минут сидел молча, я терпеливо ждала. – Сдурел, под старость лет… – не убирая ладоней от лица, чуть слышно сказал он.
«Ага. Вот оно что, Данила Николаевич. Не прошли для тебя, беседы с Аннушкой без последствий».
– Уж не ты ли говорил мне, Данила, что нужно жить дальше? Уж не ты ли говорил, что жизнь у нас лишь одна? Зачем ты сам себе выдумываешь, какие-то преграды? Какая старость? Тебе всего лишь за сорок,– он убрал ладони от лица и красный, как вареный рак, посмотрел на меня. – Данила, ну ты чего?
– Твою мать, Настя, я чувствую себя, как провинившийся школьник.
– Ты и ведешь себя, как школьник. Ты серьезный суровый мужик, Данила. Ты чего, так растерялся то? Я уже поняла, о чем и о ком ты так боишься сказать мне. Понять не могу, почему боишься то? Поверь мне, Данила, ты не сдурел, ты просто хочешь жить дальше. Это нормально и желание иметь любимую женщину тоже, вполне нормально.
«Крепкий мужик, который ничего в своей жизни не боится – боится сказать о любви».
– Ох, Настя, – снова вздохнул Данила. – В моей жизни не было ни кого, кроме Веры, я был абсолютно уверен, что уже и не будет никогда. И вот на тебе.
– Но, что тебе мешает, Данила?
– Что я ей скажу, Настя? Что я ребятам своим скажу?
– Ну, что ты ей скажешь, ты сам решай, а вот на счет ребят, можешь быть абсолютно спокоен. Они у нас вполне адекватные ребята и, поверь мне, они понимают, что скоро они женятся и ты останешься один. Они очень не хотят этого, Данила.
– Пошлет она меня на хрен, Настя, и правильно сделает.
– Данила, ты приходи к нам вечером чай пить и трезво посмотри на ситуацию, вы ведь виделись то, все больше под пиво, – пошутила я. – Нормально все будет, Данила. Я жду тебя вечером.
– Спасибо, Настя, до встречи, – ответил он и вышел из кабинета.
Через пол часа за мной зашел Богдан и мы поехали домой.
– Аня ничего не говорила тебе? – спросил меня Богдан, когда мы отъехали от офиса.
– Нет. Что-то случилось?
– Хрен ее знает. Мать говорит, ревет, пока ни кто не видит и ничего не говорит.
– Давно ревет?
– Ну, так со свадьбы и ревет. Что у нее случиться могло? Она ж ни куда из дома не уходила, на виду постоянно. Значит, что-то дома произошло.
Я усмехнулась, Богдан заметил это.