* * *
Завели щенка сеттера, и сразу началось: поносы, глисты, лишаи… Лёня сидит – одновременно анализ собирает в баночку и книжку сшивает самодельную – “Новые песни”.
– Сошью, – говорит, – и отнесу в Пушкинский музей. А баночку – в Тимирязевскую академию. Только бы не перепутать!
* * *
С каждым годом у нашего пса Лакки открывались новые возможности. На пятом году он стал есть арбуз и виноград, на десятом – курить трубку, а на пятнадцатом – пить шампанское на Новый год.
* * *
В “Романе с Луной” Тишков сочинил главу про свою луну, где бывший географ Андреич везет ее на корабле в Японию. По дороге они попадают в жуткий шторм, и корабль тонет. А через год Лёню приглашают с Луной в Сингапур и пишут:
Transport – by sea.
Лёня малодушно предложил там на месте сделать Луну по его чертежам, пытаясь хоть как-то увернуться от им же предсказанной неумолимой судьбы.
* * *
На библиотечном сайте сообщили о юбилярах июня:
“Анне Андреевне Ахматовой – 115 лет.
Александру Сергеевичу Пушкину – 250.
Марине Львовне Москвиной – 75”.
* * *
– I am old as the hills… – говорила о себе Ирина Петровна Токмакова.
* * *
Оплачивая немалые взносы в Литфонд, год от года возрастающие, в какой-то момент поинтересовалась – какие опции у Литфонда?
– Бюджетные похороны, – ответили мне предельно кратко.
* * *
Моя подруга Ольга попросила подписать “Роман с Луной” для ее сестры, актрисы Ирины Муравьёвой. Я написала: “Дорогой Ире – от поклонника”. Но обнаружилось, что в слове “поклонник” пропустила букву “л”.
– Вставь ее туда незаметно! – говорю Ольге.
– Именно “л”? – поинтересовалась она. – А не “и краткое”?..
* * *
– Ой, – говорю, – что-то я хотела тебе сказать, но забыла мгновенно!
– Ничего страшного, – ответил Лёня. – Привыкай.
* * *
– Как-то зашел ко мне сосед Устин Андреич Мазай, бывший председатель колхоза, – рассказывал Гачев. – “Что это у тебя за книги тут навалены?” Я отвечаю: “Был такой Декарт, французский философ, хочу понять, о чем он мыслил”. – “О чем? – говорит. – А я те- бе скажу, о чем он мыслил”. – “Да ну!” – говорю. “В охряпку!” – “Как так?” – “Да как бы бабу в охряпку! Об этом все думают. Хоть это французский мыслитель, хоть русский…” В самое яблочко угадал! – торжествовал Георгий Дмитриевич. – Я бы и свой трактат с удовольствием назвал не монотонно – “Доктрина Декарта”, а именно: “Декарт в охряпку”! Забористое русское слово, произведенное русским мужиком…