Уильям не мог сказать, как долго он созерцал это действо, словно оцепенев.
– Завораживает, не так ли? Это мистер Хэмлин и мистер Гэмбин.
Пол взглянул на своего племянника:
– Ты утомился. Пожалуй, для первого дня тебе хватит. После этого осталась только прессовка.
Но Уильям пожелал увидеть и прессовку.
– Мистер Сандерс, это мой племянник, Уильям Беллмен.
Рукопожатие.
– Добрый вечер.
Нагретые металлические листы вставлялись между широкими складками ткани и выдерживались так до полного остывания. А вдоль стены были сложены рулоны ткани, приготовленные к отправке.
– Ну вот, – сказал Пол, когда они вышли наружу, – теперь ты видел все.
Уильям поднял на него уже начавшие слезиться глаза.
– И не забудь свою куртку. Вид у тебя несколько очумелый.
Уильям смял в руках куртку. Шерстяная ткань. Из того же руна. После всего увиденного это казалось невероятным.
– До свиданья, дядя.
– До свиданья, Уильям.
Уже в дверях конторы он резко повернулся.
– Мы же пропустили красильню!
Пол отмахнулся:
– В другой раз.
– Ну и как тебе фабрика?
В его пространном ответе Дора смогла разобрать лишь одно слово из трех.
Он глотал пищу, почти не жуя, и при этом говорил без умолку, сыпал именами и терминами, зачастую ей незнакомыми.
– Радж занимается поставками сырья, а Бантон заведует мойкой. В прядильне за главную – миссис Райтон…
– А мистер Беллмен там был? Я о старом мистере Беллмене.
Он отрицательно покачал головой, запихивая в рот очередную ложку.
– В сукновальне всем заправляет мистер Хивер, а в сушильне – мистер Крейс… Или я перепутал?
– Не говори с набитым ртом, Уилл. Твой дядя и не рассчитывает, что ты выучишь все за один день.
Отбивная и картофель к его приходу уже остыли, но для Уильяма это не имело значения. Он проглатывал еду, не замечая вкуса. Мыслями он все еще был на фабрике, видел работу каждого человека и каждого механизма, видел весь процесс в деталях и в целом.
– А что другие – все остальные фабричные? Как они отнеслись к твоему появлению?
Он указал на свой полный рот, и маме пришлось ждать.
Но она так и не дождалась ответа. Как только Уильям проглотил еду, глаза его закрылись, а голова поникла на грудь.
– Иди спать, Уилл.
Он вздрогнул, пробуждаясь.
– Я обещал вечером быть в «Красном льве».
Она взглянула на сына: покрасневшие глаза, ни кровинки в лице. И никогда прежде она не видела его таким счастливым.