Ходит легенда, что место, где стоит Колизиум, стало местом силы, когда здесь стал на бивуак заблудившийся римский легион. Зима в тот год выдалась суровая. У легионеров не было теплой одежды, римляне вымерли. В живых остался только один младенец, да и тот не совсем римлянин, и его отец. Младенец был сын местной туземки Камиллы, дочери хана, и центуриона по прозвищу Curva Tilia (Кривая Липа). Вероятно, улица Липина в честь Кривой Липы и названа. Младенца назвали Кам, что означает – река. Возможно, Кам сокращение от Камлань (так звали мужа туземки).
Камлань был охотник. Однажды он принес новорожденного мамонтенка – убил его ударом копья в глаз. Копье вошло в мозг, застряло там, и вытащить его на представлялось возможным. Так и нес с копьем в глазу. Очень скоро мама-мамонт появилась в окрестностях поселения, водила хоботом во все стороны, поднимала вертикально вверх, трубя, как Иерихонская труба, нюхала воздух, искала младенца. У всех уши заложило. Поселение опоясывал глубокий широкий ров, наполненный водой. Мама-мамонт не могла достичь младенца и беспрерывно трубила. Через два дня, не выдержав трубного гласа, отдали ей труп мамонтенка, переправив на плоту. Она сняла труп с плота, крепко обняв хоботом, опустилась на колени, издала звук, похожий на свист, издаваемый проколотым мячом, затем легла набок, обвила мамонтенка хоботом, прижала к груди и затихла. Так и лежала пока не умерла. Никто не решился тронуть эту могилу горя и тоски. Трупы разложились, остались два скелета, большой и маленький, сплетенные в один, словно Квазимодо, крепко прижавший к себе возлюбленную Эсмеральду. Копье просмолили и решили оставить, как символ бренности жизни. К скелетам стали приходить влюбленные, умоляя о прощении и прося благословения. И казалось им, что ветер шепчет тихо слова исповедальные про них, про их любовь, благословляет их на жизнь светлую, счастливую. К кончику копья привязали лоскут белой ткани. В момент посвящения в воины, отроки прикладывались к нему, давая клятву быть мужественными и справедливыми. В копье воины с плохим вкусом втыкали ножи. На удачную охоту. Ножи в первую же ночь исчезали.
Невдали за рекой стоит Партокрин. Тоже обросший легендами. Некоторые считают, что это не Партокрин. Это самозванец. Это переодетая женщина. У него пальто на левую сторону застегивается. Другие говорят – это бездомный нищий. А руку протянул за подаянием. Третьи думают, что Партокрин лжец, и зажатой в кулаке кепкой указывает путь в никуда. Тем не менее, Партокрин еще одно место силы города.