Но не буду ещё и ими вас переутомлять. По крайней мере, пока.
Вы не остыли. Тем более что все они были ещё более откровенны, чем откровения Аталанты.
Ведь если с Аталантой Дионису ничего в этой жизни не светило, да и не хотел он её, честно говоря, обманывать. С такой, как она, всё должно быть по-настоящему. Иначе тебе и самому будет после «этого» за это стыдно. Как и её боссу. Заставляя того глубоко вздыхать у себя в кабинете. Не зная уже, чем себя занять, чтобы отвлечься от всей этой карусели чувств. В которых он ей так и не позволил себе признаться! Задыхаясь от этого смога сдавивших горло сердечных подвигов. Чтобы даже не начинать дарить ей дорогие подарки и бесконечные обещания развестись с женой. Как все. Начальники в их городке. Со своими секретаршами. Погружая её и себя во все эти бытовые мерзости!
То Афродита казалась ему более лёгкой добычей, как оторва. С которой можно будет делать всё, что тебе угодно. Каковой он был и сам – в глубине души. «Куражной рожей», как сказала Сиринга о Дионисе. А внешне – таким же скромным, как Аталанта – Ганешенькой! Что так и подмывало оторв его слегка, так, подразвратить. До своего уровня. В постели, разумеется! А где ж ещё? С их неуёмной жаждой покорять.
Хотя, из-за постоянного присутствия Фетиды, Афродита и Дионис вынуждены были делать вид, что им обоим друг до друга фиолетово. Автоматически включая Пастушка и Пастушку. И бессознательно искали сблизиться. Найдя покатушки на её машине отличным поводом друг с другом пообщаться. Для пользы дела, разумеется. И никак иначе!
Конечно же, Дионис понимал, что Аталанта была святыней. Которой он с удовольствием коснулся бы (и не раз!). Но он отлично понимал и то, что не идёт ни в какое сравнение ни с её, по большей части – воображаемым, парнем (Небо), ни с её начальником (Земля). Не имея возможности занять в её воображении ни одну из вакансий.
Другое дело – Афродита. Которая была буквально обнажена для него – по всем фронтам! Даже оставаясь в машине в своих джинсовых шортах и коротком оранжевом топике. Сквозь откровенные улыбки которой просвечивал по отношению к Дионису, каковым Афродита его только и воспринимала, какой-то свой интерес.
Живой интерес, надо заметить. И Дионис живо это замечал (её живительную влагу). Но пока ещё не понимал лишь – какой. И наивно думал, что она его просто хочет. Аж хохочет!