– Это означает стать святым, – глубоко вздохнул Ганеша.
– Я так и знала! – воскликнула она в отчаянии. – Поэтому я и порвала его!
– Ты думаешь, что святым нельзя быть с женщиной? – усмехнулся он. – Если она грешна перед ним, то – да. Так может они взывали и к тебе тоже? Раз уж они передали его через тебя. Может и тебе уже давно пора наконец-то покаяться и тоже стать святой? Только так мы сможем стать по-настоящему близки друг другу и любить друг друга во всей полноте. Ведь тогда уже не останется ничего, что до сих пор нас друг от друга отделяло бы и через это – постоянно отдаляло. Всё дальше и дальше. Пока мы не станем внутренне так далеки друг от друга, что наш разрыв станет уже пустой формальностью. Пойми, только раскаяние друг перед другом снова сможет нас по настоящему сблизить. Примирив и слив в любви и гармонии друг с другом. Религия – это не просто глупая писанина, не имеющая с обычной жизнью ничего общего. Нет, это конкретное описание пути, двигаясь по которому только и достигают любви. Подлинной взаимности! Становясь святыми прежде всего друг перед другом. Чтобы внутри каждого уже не осталось ничего, что могло бы изнутри нас самих разделить нас уже и в пространстве. С ненавистью отшвырнув друг от друга.
Но Фетида только бессмысленно хлопала на него глазами. Пытаясь захлопать его и утопить в овациях? Якобы восхищаясь тем, какой он умный. И Ганеша понял, что он уходит от своего Предназначения. Куда-то сворачивая с пути Любви. На который он случайно набрел в рейсе чтобы не покончить с собой. И чтобы ему не было больно за бесцельно прожитые с ней годы, когда снова придётся в этом каяться чтобы продолжить свое саморазвитие, Бог, увидев его будущее, решил его об этом предупредить. То есть чтобы он перестал совершать то, о чем ему очень скоро придется пожалеть. И не тратил время своей лучшей жизни попусту.
Но что именно они хотели ему сказать? Продолжал не понимать Ганеша. О чём предупредить? Чтобы он держался подальше от Фетиды? Или – от Орфея? Ведь Орфей только и делал, что пытался вовлечь его в съем менад. Навязывая ему тот смысл жизни, из которого даже Дионис уже давным-давно вырос и перерос. Чувствуя себя уже довольно-таки неловко в его тесных штанишках. То и дело потрескивавших на нём по швам, когда он с Орфеем вынужден был на эту тему общаться. А уж тем более – с излишками его любви. Подругами его очередных избранниц. Стоявших в очереди за счастьем. На четвереньках.