– Почему не доложили! Это же три месяца назад было.
– Прости, Великий Государь, сам только вчерась узнал, не проходили через мои руки эти бумаги, – дьяк смущённо поправил на голове тафью.
– Ладно. Что узнал после того, как «вчерась» бумагу увидал? – усмехнулся Михаил, уверенный, что Фёдор теперь-то уж всё знает о сём деле.
– Князь Пётр Дмитриевич Пожарский меньшой отправил по весне в Смоленскую губернию своего холопа Силантия Коровина и с ним два десятка стрельцов, и плотников и печников с десяток, чтобы те деревеньки и сельца, что ему достались обиходить.
– Много ли деревенек? – перебил дьяка царь.
– Дюжина, Великий Государь, – Фёдор замер.
– Продолжай.
– По дороге, недалеко от Смоленска напали на них тати дорожные большим числом. Только стрельцы вершиловские больше тридцати татей побили, а четверых пленили и потом в Разбойный приказ передали. Из мёртвых же татей гору вдоль дороги сложили, раздев их донага, – дьяк перекрестился.
Михаил тоже перекрестился, но не преминул заметить.
– Ведь работает же сиё вразумление. Вон на Владимирском тракте татей-то нет.
– Истинно так, царь батюшка, только всё равно не по-христиански.
– Не по-христиански татьбу на дорогах чинить. Дальше рассказывай.
– Оный холоп Силантий выдал деньги крестьянам на покупку коров и лошадей, а когда те купили животину и домой стадо гнали, напали на них стрельцы смоленские во главе с товарищем воеводы Смоленска дворянином Тихоном Петровичем Осташковым. Лошадей было двадцать пять и коровёнок числом двадцать. Холопов люди конокрада Осташкова избили, а стадо погнали назад в Смоленск. Силантий Коровин, о том, прознав, попросил дворянина Осташкова стадо вернуть, но тот, пригрозив ему стрельцами, прогнал его. Тогда в ночь вершиловские стрельцы на конокрадов напали и стадо отбили. У вершиловцев трое раненых, а смолян восемь убитых и десяток раненых. Товарищ же воеводы Осташков снарядил сотню стрельцов из Смоленска и повёл их на вершиловцев, – Фёдор остановился.
Михаил вскочил со стула и нервно заходил по горнице.
– Что же это делается на Руси? Неужто у нас стрельцов лишку? Продолжай.
– Слушаю, Великий Государь. Прознал о том деле Государев дьяк Смоленской губернии Илья Трофимович Озеров, он воеводу Смоленска князя Юрия Андреевича Сицкого образумил и князь сотню вернул в Смоленск, а конокрада Осташкова в Разбойный приказ передал. Осташкова опосля доставили в Москву, и тот на дыбе во всём признался и ещё два случая признал конокрадства. Дума же приговорила оного Осташкова отправить в Тобольский городок, – Борисов снял тафью и протёр вспотевшую голову, – Это всё, царь батюшка, что успел я вызнать о деле сём.