К сорока годам, поколесив по стране и помыкавшись по баракам и казармам, они наконец осели в собственном доме с небольшим участком. Мама насадила вокруг разных цветов, а отец пристроил сзади гараж и притащил в него старую «Победу», которая пахла незнакомым запахом. Когда её починил, то ездил на ней на свой аэродром, располагавшийся неподалёку. С женой они решили, что теперь уж будут ждать сына от дочерей.
Старшая сестра, изнеженная маминой лаской, росла тихим домашним ребёнком. Она была старше Нади на три года и очень красива.
Надя, папина дочка, была другой. Он, мечтавший о сыне, играл с ней в футбол и возил на рыбалку. Когда строил гараж, она подавала ему гвозди, а хотелось забивать самой. И папа разрешил, он дал ей небольшой обрезок доски и сказал, что надо укрепить доску гвоздями. Когда она с удовольствием вбила штук десять в лежавший на земле огрызок и поняла, что к чему, то долго смеялись вместе. Другой раз она опять хотела помочь и папа, вешавший на стену картину, согласился и с серьёзным видом объяснил, как нужно ей держать стену. Она с детской наивностью упёрлась ручками, а потом опять смеялись. К пятнадцати годам с двумя толстыми косами она всё ещё имела откровенно мальчишеские черты лица и повадки.
Превращение нескладной девочки в необыкновенное чудо произошло удивительным образом. В 8-м классе в последний день перед летними каникулами Надя пришла домой расстроенная. Как мама ни приставала, дочь ничего не говорила. И только к вечеру созналась, что невольно подслушала, как её очень обидно обозвала подруга. Надя была высокая, худая, порывистая, в ней было сложно увидеть будущую женщину.
– Твоя подружка – дура: ничего она не понимает, мы ещё им всем утрём нос.
Надя решила, что мать просто её успокаивает. Она подошла к окну, увидела в саду сестру и, не поворачиваясь, произнесла: «Хорошо Тане – вон она какая красивая».
– Глупенькая, ты будешь такая же красивая, а захочешь – самая красивая.
– Ты смеёшься надо мной. Что я себе – рост убавлю?
– Я говорю о другом: красота человека произрастает изнутри…
Надя не дослушала, замахала рукой, сморщилась, как от кислого, и, не меняя выражения лица, выпалила: «Ой, мама, я уже десятки раз слышала в школе: и от классной, и на собраниях, что внутреннее содержание важнее внешности. Надоело».