…Меня уже непрерывно трясло, а стэйджи висели на мне гирями, но я дошел до отметки пять метров, нашел зеленый загубник регулятора[8] и переключился на кислород. Уже были видны обычные туристы, плавающие с маской и трубкой. Мне оставалось отстояться на этой глубине еще пятнадцать минут. Надо было бы протянуть еще немного; компьютер[9] и все оборудование обещали нормальное всплытие, но я решил выбираться из мечты, внезапно обернувшейся для моего тела ледяной тюрьмой. Барбара словно стояла перед глазами. Скрестив на груди сжатые в кулаки руки, я показал Саше, что замерз. Затем поднял большой палец руки вверх – всплываю. Инструктор показал, что я дурак, – ну, такого знака нет, он просто недовольно покрутил пальцем у виска и остался досиживать положенное время. А я вылез на кораллы, протискиваясь среди купающихся шебутных арабских малышей. Тут же подошел Джаз (эта кликуха моему школьному другу Ромке досталась благодаря пристрастию к стилю музыки, перешедшему по наследству от отца). Он ждал, грелся, перебирая только что купленные веревочные фенечки[10], и давно наблюдал за мной в прозрачной воде:
– Егор, ты че, как ты?
А у меня ломка! Ломка, словно бьют битой по плечам и суставам – так, что на лежак я не укладываюсь, а падаю от слабости. Тело будто ватное; тепло и солнце не помогают согреться, судороги и дрожь просто переходят в неконтролируемые конвульсии. Что тут скажешь??
– …Очень хреново…
Ромка помогает стащить гидрокостюм в надежде, что под египетским солнцем я быстрее согреюсь. Водитель Ахмед, местный араб лет шестидесяти, который знает по-английски всего несколько фраз, подходит – я вижу его как в тумане и все равно замечаю беспокойство по тону, мимике, жестам:
– How are you?[11] – шамкает беззубым ртом, а меня будто затягивает в воронку вопросов без ответов. Могу только красноречиво крутить головой. Ахмед быстро говорит по-арабски, указывая пальцем прямо на меня. По его жестам понимаю, что у меня big problems[12]. На коже проступают синяки (вот они, удары битой… битой глубоководного давления…) и капиллярная сетка! На руках и ногах просто локальный апокалипсис!
– Закину снарягу в машину. Лежи пока. – Джаз хватает спарку[13].
Ахмед тоже берется тащить стэйджи, но я понимаю, что надо ждать Сашу. Ему еще отстаиваться на пяти метрах. Прикрываю глаза и… надо мной с озабоченными лицами склоняются уже и Саша, и Джаз, и Ахмед: