– Почему?
– Там черти моются.
Ведьма захохотала.
– Ирвин! А говоришь не суеверный. Какие еще черти, я светлая ведьма. Нет тут никаких чертей.
Детина покраснел.
– Простите. Я там уже лежак соорудил из соломы. Травки не трогал. Ничего не сломал.
– Ну если тебе там лучше, – ведьма все еще хохотала, – а то в бане-то, с чертями, веселей небось.
– Простите, – снова пробасил детина и окончательно смутившись опустил глаза.
– Ой, да брось ты! – отмахнулась ведьма. – вот насмешил же. Ладно. Сарай так сарай. Тепло еще. Потом решим что-нибудь.
На ночь ведьма заперлась. На все засовы в сенях. Плотно прикрыла дверь в спальню на втором этаже и даже окна заперла и зашторила. Было ей жутко неуютно, от того что в родном дворе был чужой, совершенно не нужный ей мужик.
Утро встретило девушку незнакомыми звуками. Марика насторожилась. Тюк-тюк-тюк. Звон металла и глухой удар о камни. Девушка натянула одеяло по самые ушки и снова прислушалась. Звуки повторились. Тюк-тюк-тюк. Еще немножко полежав, ведьмочка все-таки набралась смелости и, чуть отодвинув шторку, выглянула в окно.
– Тьфу ты, трусиха! – обругала себя девушка, – а еще ведьмой называешься.
Во дворе Ирвин колол дрова. Полешки аккуратно складывал в дровник. Не смотря на ранний час летнее солнце уже нещадно палило и, раб работал без рубахи. Марика залюбовалась. Молодой сильный мужчина играючи махал топором, чурки разлетались под его мощными ударами в разные стороны, а капельки пота блестели на рельефе мышц. Картину портила только толстенная цепь на шее, от которой кожа покраснела и виднелись кровавые ссадины.
«Где-то у меня была мазь заживляющая», – подумала ведьмочка. Она легко потянулась, скинула сорочку и, надев ситцевый халатик на голое тело, вышла во двор.
– Доброе утро, Ирвин, – поздоровалась девушка с парнем, проходя мимо него в сторону баньки.
– Доброе утро, хозяйка, – ответил раб, на минуту остановившись.
Тем временем Марика взяла припасенное с вечера ведро с водой и зашла за угол. Там, возле бани, располагалась небольшая изгородь, увитая диким виноградом. Здесь ведьмочка обливалась водой по утрам. Сбросив халатик на ближайшую ветку, девушка вылила на себя ведро воды, ахнув скорее по привычке, нежели от холода. Немного постояв, ожидая, пока вода стечет с тела, Марика снова оделась и пошла в дом готовить завтрак.