У меня загорелись щеки. Хорошо, что темно, не видно, как краска покрывает мое лицо, ползет по шее. Подавив желание объяснить, я поддалась жгучему чувству обиды:
– Эдди, Олег не нуждается в заступниках, он большой мальчик. И так как он уже большой, то должен знать, что означает «расстаться друзьями». Мне не жалко на него времени, просто это унизительно – он выслеживает меня, презентует перед тобой своей девушкой, которая «крутит» со всеми у него под носом. А это не так! Мы расстались, и вообще я никогда не давала согласие на то, чтобы стать его собственностью! А тебе не разрешала давать мне свысока жизненные руководства. И провожать меня не надо, сама дойду!
Я решительно направилась к своему дому, в глубине души надеясь, что Эдди остановит меня, или просто пойдет рядом, время-то действительно позднее.
Но он молча стоял на месте.
Я уходила – теплая нить, которая связывала нас весь вечер, слабела, истончалась, пока, наконец, не растаяла совсем. Это было очень грустно: остаться одной, с ощущением потери чего-то живого, важного, с пониманием, что сама все испортила.
«Ерунда какая-то! – успокаивала я себя. – Кто мне этот парень? Случайный знакомый, с которым я и не увижусь, наверное, никогда. Какая разница, что он обо мне подумает?! С Олегом плохо получилось, но тут уж ничего не поделаешь. Если я позвоню ему, будет еще хуже – полночи его обвинения, мои оправдания, до утра объяснения, что все действительно в прошлом и разбитый кувшин не склеишь».
Утром я уехала к бабушке, где детство всегда ждало со стаканом теплого молока, с куском свежеиспеченного пирога. Сидишь, уминаешь вкуснятину под прищуром добрых бабушкиных глаз, слушаешь ворчание-поучение. Сухощавый, сутулый от старости дедушка, похожий на длинный высушенный стебель, ходит вокруг и посмеивается над бабулей, мол, неважно это все, внучка, свою голову включай. Так хорошо, спокойно, словно я в самом надежном месте на земле, где никакая беда не достанет…
С понедельника все завертелось в привычном темпе: подработки, концерты, выставки, встречи, какие-то вечные дополнительные курсы, которыми обрастаешь в студенчестве, словно корабль ракушками. Меня несло по течению, но воспоминание об Эдди, словно какая-то выбивающаяся из ритма жилка, нет-нет, да и начинало биться у сердца.