Касьяниха - страница 2
К лету на футбольном поле расположили машины. С солдатами мы играли в прятки. Искала всегда я. В кабинке слышалось: «Ку-ку». Я туда карабкалась. Пока залезу, там уже никого, уже слышно было «ку-ку» из другой кабинки.
А потом я «пекла пирожки» из песка для солдат. Они «ели» и хвалили. А я радовалась.
Скоро фронт откатился. И началась голодная зима. Картошка-то вся съедена.
Зима выдалась холодная и очень снежная. Сугробы были выше заборов. Волки приходили к городу. Помню, прибежала мама поздно вечером домой, она ездила менять свою одежду на картошку в деревню. Прибежала и говорит:
– Смотрите, волки! Да не бойтесь, они здесь нас не достанут.
Оказывается, они шли за ней следом, но не нападали. Она везла санки, а позади веревочка тянулась. Волки не нападают, если сзади что-то тянется.
Ближе к весне и вовсе тяжело и голодно стало. Мама возила с винзавода барду, отходы хлебные. Мне старались не давать. Все-таки пьяная… А однажды, когда мама ушла, сестренка старшая, Тамара, накормила меня этой бардой. Приходит мама, а я валяюсь.
– Что вы сделали? Что давали ребенку?
Узнав, в чем дело, возмутилась:
– Вы что? С ума сошли?
Как-то ранней весной, когда мама уехала за бардой, я играла у дома, где пригревало солнышко и оттаяла полоска земли. Я, как обычно, «пекла пирожки». Руки зябли, но я ждала маму. Вдруг вижу, где-то вверху по дороге мама тянет сани с огромной бочкой с бардой. От барды шел пар. Домой приходилось спускаться в объезд. Дорога поднималась где-то на уровне карниза крыши.
– Мама, я пирожков напекла! – радостно закричала я.
– Ой, как хорошо! Я очень голодная!
Мама переложила лямку на другое плечо и, согнувшись, едва потянула дроги.
К весне в ближних деревнях уже картошки не было, и ходить приходилось в дальние. Иногда мамы не было по нескольку дней.
Помню, лежим мы все, силы бережем. А на кухне пекут блины постояльцы, жены командиров с детьми из Ленинграда, эвакуированные. Им положен был паек. Я выходила на кухню и начинала петь частушки.
А потом спрыгивала с приступка у печи и начинала плясать. Мне давали блин «за работу», я бежала в комнату, где сестры лежали. Блин исчезал вмиг. Но мне не доставалось. Я вылетала снова на кухню и затевала свой концерт.