– Тебе этого мало? – усмехнулся Арти. – Ты на секунду себе представь, что у них на сетке иногда до трехсот-четырехсот тысяч систем висит. И они должны решать, что с ними делать.
– А зачем? – поинтересовался Лин.
– Затем, чтобы заранее погасить будущий конфликт, к примеру. Затем, чтобы в мире не просто равновесие сохранилось, а чтобы это равновесие еще и всех устраивало.
– Сложно это всё, – Ренни отпил вина. – По-моему, вполне можно и без экипажей обойтись. Летают черти где, какие-то свои дела решают.
– Может быть, – покладисто покивал Арти. – Только я не хочу проверять, что будет, если они исчезнут.
– Большое дело. Ты лучше расскажи, что у нас тут случилось, – попросила Тон.
– Есть версия, – начал Арти, – что один из экипажей предпочел во время своего ухода разбиться. Почему у нас – понятия не имею. И, вроде бы, они не нашли свидетелей и просто ввинтились вместе с катером в Окист. Только я в это не верю.
– Почему? – живо спросила Тон.
– А потому, что не имели они права уйти просто так. Да еще и без свидетелей. Скорее всего… – Арти сделал паузу и с достоинством посмотрел на замерших слушателей, – свидетели разбились вместе с ними.
– Сволочи какие! – с чувством сказал доселе молчавший Дзеди. – Уму непостижимо.
– Почему же, – парировал Арти. – Как знать, кто из нас и на что способен в этой жизни…
– По крайней мере слушать этот бред я больше не способна, – возмутилась Тон. – Это надо! У нас под носом, оказывается, могила убийц и жертв одновременно, а мы, идиоты, им еще и свечки ставили! Желания загадывали! Какая я дура была…
Она взяла у Ренни стакан с вином и залпом выпила.
– Не переживай, – улыбнулся Арти. – Вдруг я сказку рассказал? Ты что, как маленькая, веришь всему подряд?
– Ты врать не умеешь, – ответила Тон, садясь на траву. – В этом-то всё и дело.
– Или не умею, или умею настолько хорошо, что меня ни разу не поймали, – парировал Арти. Тон в ответ лишь покачала головой.
Замолчали. Осенний ветер говорил с травой, и она отвечала – еле слышно, печально, шорохом и вздохами, слабыми, еле слышными. Траве вторил лес, вторил костер, едва различимое дыхание осени в воздухе. А люди сидели и пытались просто понять – и сказанное, и то, в чем это сказанное теперь ожило.
– Давайте еще выпьем, что ли, – жалобно попросил Лин. – Праздник всё-таки…