Отец молчит.
Учитель продолжает.
Отец молчит.
Поднимает голову и говорит:
– А я считаю, что моя дочь абсолютно права.
Пауза.
Учитель не то что замолчал.
Для него упал шаблон. Родитель не ругает ребенка, не унижает, а прилюдно восхваляет.
Ох.
Я выпрямилась.
У меня крылья выросли.
К слову, моего отца в школу больше не вызывали.
Врата учености
1995 – Выбор пути. Универ
Куда может пойти учиться дочь двух профессоров филологии??
А вот и нет.
Она собралась в политехнический институт.
Вполне ожидаемо, что отец не совсем, мягко говоря, это понял. Точнее, не воспринял вообще. Решил, что шутка такая.
И продолжал свою линию подготовки к филфаку.
Что мне делать?
Тайком я пошла на курсы подготовки по математике и физике.
Итого – я готовилась ко всему.
В тот год я поняла цену сна.
Когда отец понял, что я действительно поступаю в политех… он со мной перестал разговаривать. Он просто ходил мимо моей комнаты. Молча.
Страшно не когда тебе что-то говорят.
А когда молчат.
Сейчас я думаю, а как у меня хватило вот этого внутри, что я сделала тот выбор, который хотела сама, что я прошла этот год, поступила, сделала, как я хотела.
Даже не могу оценить, насколько это было сложно.
Я просто делала что-то каждый день.
Шаг за шагом.
И отец заговорил.
Я тогда думала, что он принял мой выбор.
Сейчас понимаю, что он принял мой стержень.
Меня как фундамент себя.
В рассветный час
2001 – Сын. Новая роль
Я как-то думала, что вот мне покажут ребенка, и тут я пойму всю силу материнских чувств и испытаю бурю эмоций, вроде как: «О-о-о, я мама теперь!»
Но нет, все было не так.
Адски больно и… да, мне его принесли, он всегда плакал и был чем-то недоволен, мало спал, с ним намучились медсестры и принесли мне навовсе (в тот год не было еще современного совместного пребывания, детей приносили только на кормление).
И вот лежит он передо мной. Смотрю на него часами.
Как жмурится, как чихает, чмокает. И как будто жду.
Что ну вот сейчас что-то случится внутри такое – ах!
А оно нет… ну да… малыш, милый… а дальше…
И тут на третий день я начинаю кормить и понимаю, что у него заложен нос.
И он не может есть и дышать.
Весь ужас происходящего у меня пронесся вихрем.
Боже, он будет голодный! Он заболел! Что тут началось!
Я пулей вылетела из палаты к врачам. Они отмечали 7 ноября, я стучала во все двери, подняла своим низким поставленным голосом половину персонала роддома.