– …Я-то парень гордый, я-то парень смелый!
Свою жонку под руку возьму.
Старого Аида, ой ты боже светлый!
Я за всё тебя благодарю.
Ой да ты, водица, ой да ты, морская,
Как же ты горька да холодна!
Ой да ты невеста, люба, дорогая!
Как легко меня ты предала.
Ещё на пять куплетов растянулись сетования несчастного парня. Меня начало откровенно потряхивать. Голоса у тружениц оказались довольно приятные, что в данном конкретном случае было плохо. Песня уж больно э… душераздирающая.
– …Ой да, мой любимый, ой да, мой хороший!
За тебя готова я и смерть принять, – начался новый виток.
Улей вытаращил глаза и зажал рот рукой. Ох, как я его понимаю.
В оранжерею вошли два ребёнка неопределяемого пола, подхватили по корзинке и так же тихо исчезли. Певицы их будто и не заметили, продолжая увлечённо выводить мотив.
Я попытался отключиться от внешнего мира и подумать, но отключиться не вышло.
– Ой да, ты невеста, ой да, ты девица,
От добра нашла ты только зло!
Ой да, ты водица! Ой да, ты морская!
Забери её к себе на дно.
Не вернулся, хлопчик! Не вернулся, милый!
Сам ушёл в безвременную даль.
Что же ты, девица? Где же твои силы?
Лишь в глазах твоих тоска-печаль.
Ой, горька водица, ой, горька морская!
Полну чашу счастья не испить!
Ох да, ты девица, ох да, не святая!
За того, кто в сердце, замуж не ходить!
Девки умолкли. Песня закончилась. Улей в неверии уставился на меня, из дальнего угла раздался вздох облегчения. Девушки, хвала Высшему, нас до сих пор не заметили. Теперь они работали молча и по-прежнему слаженно.
Я в уме трижды проговорил простенькую молитву. А до этого момента считал себя атеистом и к вере никаким боком, а вот сейчас что-то накатило. Теперь почти в полной тишине я стал побаиваться за группу. Мы тут сидим уже около 30 минут в полной неподвижности. А ну как кому-нибудь припрёт пошевелиться. Пока барышни говорили и пели, был шанс, что лишние звуки спишут на послышалось, но теперь…
Взгляд Улья стал озабоченным и настороженным. Знаю я, о чём ты думаешь, но вот поделать ничего не могу, а хочется.
Ещё спустя двадцать минут агрономки решили, что хватит на сегодня трудов. Насыпали животным корма и направились восвояси. Очень надеюсь, что их свояси находятся очень далеко.
Стоило шагам затихнуть, как раздался характерный плеск, а потом пришёл и кисловатый запах рвоты. Прощай, маскировка.