А теперь всё, что осталось у Человечества это стены, выкрашенные зелёной краской, завешенные идиотскими плакатами – рекламой детского питания; уродливый младенец печально смотрит на баночку с серой мутью и подпись внизу «Ему ЭТО нужно». На самом деле все знают – несчастному нужно на нормальную Землю со зреющими под жарким солнцем сочными фруктами и свежими овощами, но такой планету больше никто не увидит. По крайней мере, ещё лет двести.
И мне невыносимо от этой мысли…
*****
Двадцать лет назад я был совсем другим человеком. Я работал корреспондентом крупного географического журнала «Континенты», в котором вёл раздел «Африка». Я обожал свою работу, я жил ею. Я не мог сидеть дома дольше недели. Несколько дней на «большой земле», и во мне закипала прогретая жарким солнцем кровь.
Я срывался с места и мчался в очередную командировку. Вся моя жизнь была частью Великого континента, песчинкой его барханов, гонимой жаркими ветрами. Я жил в ритме тамтамов и не мыслил ничего другого. В моей жизни сплетались и разбегались тысячи дорог, менялись как в калейдоскопе лица людей, бурлили реки, вырастали горы, ветер швырял в лицо пригоршни песка, с грохотом проносились стада антилоп и гортанно кричали огромные чёрные птицы…
Я до сих пор просыпаюсь по ночам от этих криков и ещё долго, пока снова не провалюсь в душный тревожный сон, слышу горячее дыхание пустыни и ощущаю на губах приторную сладость сочных лопнувших под полуденным солнцем фруктов.
Ещё у меня была семья… В общем, наверное, я считался нормальным счастливым человеком и думал, что так будет всегда – Африка-дом-Африка. Но Катастрофа всё перечеркнула. Лучше бы у меня и не было никогда ни Африки, ни семьи…
*****
Метеорит. Его приближение вычислили лет за десять до катастрофы, поэтому кое-что успели подготовить…
Я хорошо помню последний день. Мы уже несколько месяцев жили в этом АДу – Автономном Доме, и вот накануне вечером пограничникам было приказано задраить вход. Я сидел перед монитором в своей маленькой квартире с низкими потолками в ожидании трансляции столкновения и цепенел…
Я почувствовал только глухой удар, и перед монитором камеры внезапно поднялась буря, в бронь стекла с остервенением забились какие-то обрывки, ошмётки, куски, камни…
Это был конец.
Это было начало.
Внешний мир был пропитан смертельной радиацией, и нужно было ждать…