«Изначально я не думала, что ты узнаешь о моей книге и уж тем более захочешь ее прочитать, но спасибо, что проявил интерес к моему творчеству. И за вдохновение большое спасибо», – нужно было добавить в конце.
– Не знаю, мне просто нравится писать, – только и смогла выдавить я.
– И сколько ты на этом заработала?
– Почти нисколько. Все, что я вложила в публикацию и тираж, едва окупилось.
– Ясно. Ну хоть так.
Это наша последняя встреча. Я больше ни за что не попадусь ему на глаза. Теперь, когда меня будут спрашивать о самом позорном моменте в моей жизни, я всегда буду вспоминать эту минуту.
– Я еще хотел спросить, – все так же спокойно продолжал он, – насколько все это правда?
– Ну, начало, как ты мог заметить, вымышленное…
– Конец тоже, это понятно. А что насчет середины?
– А середина основана на реальных событиях, но преувеличена в художественных целях.
– Сильно преувеличена?
– Сильно, – как можно убедительней кивнула я.
– Насколько? – настаивал он.
– Ладно, я ничего не преувеличивала. Все правда.
Я в ужасе вспоминала собственные строчки. Мои чувства и страхи были настолько огромными, что едва умещались в текст. Когда я писала, что от его взгляда пробивает током, когда сравнивала свое состояние с падением в пропасть, когда жалела, что пустилась за ним вплавь на другой континент, я преуменьшала. Это было намного опаснее.
На этот раз мы замолчали надолго. Наблюдали, как засыхает пицца, крепко держались за чайные чашки, рассматривали собственные руки, изредка поглядывали в телефоны, в меню, в окна, на светильники, на других людей. Куда угодно, лишь бы не друг на друга. Рано или поздно все должно было закончиться именно так.
Это была самая предсказуемая катастрофа, созданная мной самой. Мне уже было не спастись.
– У вас все в порядке? Вам не понравилась пицца? – раздался женский голос где-то вдалеке.
– Нет, все вкусно, спасибо, – услышала я голос Никиты. – Просто мы… наелись.
Последовавшее молчание я бы назвала гробовым. Его интонация напугала даже официантку. Я боялась представить, как выглядит мое лицо: белые губы, ярко-красные щеки, пустой взгляд, смятые волосы, разодранная в клочья уверенность. Может, даже хуже.
Я подняла глаза. Это не могло продолжаться вечно. Никита тоже посмотрел на меня.
– Значит, Рига тебе понравилась? – вдруг переспросил он.